Конкистадоры из другого мира (СИ)

Послышались первые крики раненных. Грохнул выстрел. Какой-то испанец пальнул из пистоля, надеясь поразить наступающую шеренгу щитов. Он забрался на крышу хижины, покрытой высушенным тростником, занял удобную позицию, откуда открывался отличный обзор, и даже умудрился попасть свинцовым шариком, чиркнув по краю выставленного щита удивительного для этих мест синего цвета. Но на этом его везение закончилось.

Пуля не нанесла вреда едва покачнувшемуся рунному воину, зато моментально обратила на себя внимания Лучников.

Дополнительных приказов не требовалось, выращенные при помощи магии солдаты чувствовали себя на поле боя достаточно уверенно, ведя сражение без непрерывного контроля мастера войны. Который в этот момент продолжал парить над землей в виде фантомной проекции, осуществляя общий надзор.

Ксарос хотел выяснить, не повлияло ли измененное течение местных магических потоков на Казармы и Арсенал, и не стали ли под воздействием этого подобия отличаться от своих собратьев, в изобилии действующих в других мирах.

Оказалось нет, никаких дефектов в условиях относительно большой битвы не было. И Лучники, и Щитоносцы действовали уверенно, показывая строго заложенный механизм самостоятельных действий после получения приказа взять городок.

Чересчур смелого, но глупого стрелка утыкали стрелами, как дикобраза. Испанец дернулся и затих, напоминая подушечку для иголок. Кто-то из защитников предостерегающе крикнул, из-за частокола не было видно наступающих пехотинцев, до последнего полагая, что к ним пожаловали в гости чересчур обнаглевшие краснокожие дикари.

Это было выгодно Ксаросу, и мастер войны с лихвой воспользовался ошибкой испанцев, не понимавших с кем их столкнула судьба.

Еще одна мысль-приказ, и подобия выполняют перестроение, переходя на бег. Тяжелые сапоги глубоко вминаются в землю, возникает штурмовая колонна, разделенная на две ровные линии. Секунда и первый солдат встает на колено у основания частокола, второй опускается рядом. Живая лестница строится за считанные мгновения.

У защитников нет шансов, невысокая преграда преодолена за пару секунд. Воины спрыгивают вниз, не обращая внимания на заостренные колья. Отлетает в сторону брус, освобождая небольшие ворота. Створки распахиваются, впуская основное войско внутрь.

И тут действительно слышится по-настоящему сильный вопль, искренне наполненный ужасом.

— Не-ет!!! Они прорвались внутрь!!!

Звенит колокол. Над поселением все больше криков. Многие жители не понимают, что происходит, беспомощно вываливаясь на улицу и озираясь. Их немного, всего несколько сотен, в основном обычные люди, пожелавшие стать колонистами на чужой земле.

Они не ожидали нападения. Это они должны нападать, показывая примитивным дикарям их настоящее место. Но что-то пошло не так, и смена ролей вызвала растерянность.

— Бежим!

— Это порождения дьявола!

— Убейте их!

— Иезус Христос! Спаси нас создатель!

Последний крик принадлежит полненькому священнику, выскочившему из церкви с крестом наперевес. Он смело — как ему наверняка думалось, — направил отлитый из золота религиозный символ на ближайшего рунного воина и возопил:

— Изыди! Именем Его, приказываю тебе! Изыди!

Ксарос лишь покачал головой, удивляясь человеческой глупости. Точнее желанию верить в некие силы, способные защитить от боевых подобий.

Впрочем, вопль все-таки возымел определенный эффект. Кто-то из горожан постыдился собственной трусости, видя, как падре «в одиночку ведет войну с захватчиками», и присоединился, неумело ударив заключенного с головы до ног в синий металл воина палкой.

Именно так. Простой палкой, ударил по наплечнику-щитку, непонятно чего ожидая. Мастер войны лишь удивленно вскинул брови, не зная как реагировать на столь идиотское поведение.

Зато подобие прекрасно это знало. Шаг в сторону, щит отходит чуть в бок, тут же следует взмах мечом, и улицу городка прознает дикий вопль.

— А-а-а-а!!! Моя рука!!! Он отрубил мне руку!!!

Отрубленная конечность шмякается на пыльную землю. Не ограничиваясь одним ударом, рунный воин вскидывает щит, резко толкая дурака следом. Опрокинувшись на толстый зад, придурок оказывается рядом с собственной отрубленной конечностью и не находит ничего лучшего, чем пытаться прикрепить ее обратно к обрубку.

— Иезус всемогущий! — шепчет священник и наконец отступает. Даже до его куриных мозгов доходит, что шутить здесь не будут, что готовы покрошить любого в мелкое крошево. Становится мучеником падре не желает и отходит дальше, становясь у дверей здания церкви. Кажется он воображает, что подобие захочет ворваться внутрь и думает ему помешать.

Продемонстрированные остатки смелости, вызывают у мастер войны одобрительную усмешку. Глупо пытаться противостоять существам, специально созданным для кровавого боя.

У рунных воинов нет приказа захватывать или блокировать религиозные сооружения, зато у них четкий посыл взять под контроль гавань. Туда первые штурмовые колоны и отправляются, не обращая внимания на ошарашенные лица жителей.