Конклав бессмертных. В краю далёком

— Они собрались прогуляться по снам, — процедил Вадим, не отрывая взгляда от каменной пластины. — А держишь ты жуткую вещь. Эта дрянь подманивает Прозрачников, и они слетаются на неё, точно мухи на мёд. Приходит Волна, а твари лезут и лезут, словно зовёт их что-то. Вот и выходит, что держишь ты, Захар, настоящую смерть! — Сделав короткую паузу, Вадим взъерошил волосы. — Нет, как хочешь, но даже рядом сидеть не собираюсь. Оставайся тут, сторожи, а я по этажам пройдусь. От одной мысли об этой гадости, у меня кровь в жилах стынет. Бр-р-р! Одно радует — Кардинал на базе её не оставил. Не рискнул.

— Может, не стоит разделяться?

— Скоро вернусь. Проветрюсь, успокоюсь немного и сразу назад. А то от меня сейчас никакого толку. Аж колотит всего.

Бардак! Вокруг враги, двое товарищей лежат в отключке, всюду полно хищных тварей, а охранники ведут себя, как на пикнике в городском парке. И ведь не возразишь, не он в паре старший. Захар повертел в руке злосчастный диск и едва сдержался, чтобы не запулить его в угол. Всё кувырком из-за такой ерунды! Сам-то он никаких неприятных ощущений не испытывал. Может, от незнания? Вадим с Георгием сталкиваются с диском не в первый раз…

Пристроив опасную штуковину на чудом уцелевший кухонный стол (теперь уж какая разница, всё равно Вадим её видел), Захар заглянул в спальню и, удостоверившись, что со Сноходцами всё в порядке, вернулся назад. Стянул грязный камуфляж и набросил его на холодильник с отломанной дверцей. Прикосновения мокрой ткани вызывали противный зуд, отвлекая от всего остального. Пусть хоть чуть-чуть подсохнет.

Наверное, он забавно смотрелся со стороны. Грязный небритый мужик в семейных трусах и тяжёлых армейских бутсах. Вылитый пациент дурдома… Интересно, а сие развесёлое заведение осталось там, дома, или сюда перенеслось? И как сказались всеобщие метаморфозы на его давно и прочно пошедших вразнос пациентах?

Мысленно представив сумасшедшего с телом оборотня или того хуже, мутанта, с района Складов, Ненахов чертыхнулся и суеверно сплюнул. Не сглазить бы! А то тюрьма со всеми её обитателями в новый Сосновск попала, а городская больница — нет. Затерялась где-то.

Захватив с собой нож, Захар ушёл в зал. За окном стремительно темнело, но сумерки почему-то совсем ему не мешали. Он ещё не успел разобраться в себе после Первой Инициации, но кое-какие приятные бонусы начали проявляться. Ночное зрение вещь полезная.

На площадке у входа в квартиру раздались шаги.

Быстро он очухался. Или совесть заела?! Как же, такого заест… Захар собрался окликнуть Вадима, но внезапно замер. Доносящиеся до него звуки вдруг сложились в цельную картину, в которой не было места кому-то мало-мальски знакомому. Чужаки! Три… нет, пять человек. Ненахов инстинктивно втянул носом воздух и сразу распознал запах оружейной смазки. У двоих автоматы, один тискает в потной ладони пистолет — новости не из приятных.

Ничуть не удивляясь открывшимся способностям, Захар хладнокровно прикидывал свои шансы. Против огнестрельного оружия с одним ножом не повоюешь. Пусть Вадим много говорил о живучести оборотней, но сам едва не загнулся от стрелы. Хотя, в любом случае, позволять дырявить собственную шкуру Ненахов не собирался. Мелькнула мыслишка удрать, но тут же пропала. Некуда, да и как потом жить с клеймом предателя в душе. Не всякий выдержит тяжесть печати Иуды, уж он точно не сможет.

Обнажив клинок, Захар болезненно поморщился. Не то, всё не то. Он до врага и добежать не успеет, как его свинцом нашпигуют.

Давай, помогай, родимое, мысленно возопил он, обращаясь неизвестно к кому. Он неплохо наловчился отращивать когти, но вот замахиваться на нечто большее и не пытался. Просто не знал с какого бока зайти. Оставалось надеяться, что прошедшее через Инициацию тело подскажет само.

Первый чужак осторожно переступил порог, когда Захара захлестнула волна трансформации. Плоть плыла точно воск, молнии боли хлестали по нервам, мозги кипели, не справляясь с фонтаном ощущений. Только не кричать, только не кричать! Ужас лишил Захара голоса, перехватил горло, лишил дыхания. Навалилось предчувствие близкой неотвратимой смерти… И когда пытка закончилась, унялся страх, за последней стадией изменений он наблюдал даже с некоторым удивлением.

Вся кожа потемнела, обросла мелкой чешуёй, на груди появился с десяток костяных наростов. Кисти рук стали походить на две лопатки с острыми краями и нелепо торчащими наростами больших пальцев. Неловко дёрнувшись, Захар выронил зажатый в правой нож, и клинок звякнул о пол.

Время вышло.

Ступням в тисках ботинок стало неожиданно просторно, и мельком глянув вниз, Захар увидел загнутые когти, прорвавшие грубую кожу. Ничему не удивляясь, он согнул ноги в коленях, и… метеором сорвался с места. Сейчас всё решала скорость.