Конклав ночи. Охотник

– Фараоны только в Египте, а их проклятие – везде. Хоть в Антарктиде древние захоронения разори, один хрен вырвется и уничтожит всех. Об этом даже кино есть. «Нечто» называется.

– Шутите, – понял пацан.

– Пытаюсь. Знаешь, что мне интересно. Кто на самом деле здесь копал? – Я махнул рукой в сторону груды земли и камней. – Как-то с трудом представляю себе генерала с лопатой в руках. Тем более хрупкую дамочку.

– Она не очень-то хрупкая, – возразил Эмин. – В смысле у нее отличная спортивная фигура. Да и генерал без живота, крепкий мужчина. Слушайте, Родион, – вдруг встрепенулся он и уставился на темный зев раскопа. – А что, если их завалило под землей? Мы тут шутим, а они там, может, погибают без света и воздуха? Я слезу!

Он отбросил пакет с опятами и дернулся в сторону ямы.

– Куда? – В этот раз я был настороже и сразу поймал его за воротник.

– Пустите!

– Остынь, спасатель. Не видел разве, что инструменты и каски лежат в палатке? Это только ты да я с зажигалкой по пещерам лазаем. Настоящие археологи так не поступают.

– Тогда где они?

– На обед уехали, – сказал я. – Посмотри вокруг. Ни кострища, ни очага какого-нибудь. В палатке тоже нет ничего похожего на примус. Да и объедков не видать. Вывод прост. Питаются они не здесь.

Эмин покачал головой, прикрыл глаза и грустно усмехнулся.

– Ой. Я настоящий баран. Их же дядя Джамал кормит.

– Получается, если поспешим, можем застать их на ферме, – деловито сказал я.

– Может, все-таки спустимся в эту яму? Вдруг найдем что-нибудь ценное? Они вернутся, а мы такие: опа, смотрите, что нашли!

– Ага, и блондинка в благодарность страстно расцелует тебя прямо в губы, – продолжил я, озвучив невысказанную юношескую мечту. – Хватит на сегодня приключений. Пошли. Да не забудь грибы подобрать.

– Мне не надо.

– Зато мне надо. Хозяйке отдам, сразу меня полюбит.

Играя желваками, Эмин поднял пакет, сложил в него рассыпавшиеся опята. Сделал движение, намереваясь отдать мне, но наткнулся на хмурый взгляд и резко передумал.

– А у кого вы остановились?

– У Ивана Артемовича Чепилова и жены его Татьяны.

– Везет! Артемьич классный.

– Он-то классный, но вот хозяйку я бы предпочел помоложе лет на тридцать. И незамужнюю.

…Когда мы съехали с горы и покатили по полям, навстречу попался «патрол» Байрактаров. Пер он прямо по осевой, занимая всю ширину дороги. Сворачивать водитель явно не собирался. Пришлось притормозить и сместиться в сторону мне. За рулем, небрежно выставив в открытое боковое окно локоть, сидел Тагир. Проезжая мимо «УАЗа», он демонстративно отвернулся.

Пассажиров сквозь тонированные стекла разглядеть не удалось, но я всей шкурой почувствовал, что из салона на меня посмотрели две пары внимательных, изучающих глаз.

* * *

Я высадил Эмина возле фермы, а сам поехал к Чепиловым. Надо было хорошенько отдохнуть. Может быть, даже вздремнуть перед ночным бдением возле коровьего стада.

Артемьич стоял у приоткрытого окна и курил с необыкновенно строгим видом – словно церемонию государственного значения исполнял. Однако, увидев меня, мгновенно оживился, поплевал на окурок и замахал рукой: заходи! Я оставил машину у ворот и вошел в избу. Тетки Татьяны дома не оказалось. Рассказывая в лицах, как жена допытывалась, что я за человек, Артемьич принял у меня опята, налил кружку мутноватого кваса с ароматом хрена, показал, где сортир, дождался возвращения оттуда, проводил в мою комнату, а потом вдруг прервался на середине фразы и спросил:

– Ну, чего нарыл, ветеринар?

– Да так, – уклончиво сказал я. – Пока ясно, что ни черта не ясно.

– А ты поспрашивай знающих людей. Может, повезет интересное услышать.

– Знающий – это, видимо, ты?

– Так и есь!

– Ладно. Обязательно воспользуюсь советом. Но сперва прилягу, вздремну. Что-то меня разморило.

– Конечно, ложись. – Он убрал с подушки накидку, украшенную вышитыми георгинами. – Только разденься, а то Танюха осердится.

Я сбросил одежду, стянул носки и в одних трусах бухнулся на кровать.

– Удобно? – заботливо поинтересовался Артемьич.

– Красота!

– Ну тогда я пойду. Когда разбудить-то?

Я взглянул на часы. Было чуть больше пяти пополудни.

– В восемь вечера.

– Хорошо. Как раз ужин поспеет. Баньку истопить?

Я задумался. Если бы не предстоящая поездка на летний выпас, банька оказалась бы очень кстати. Однако ночью желательно быть не распаренным и умиротворенным, а собранным и злым.

– Не надо. На вечер у меня другие планы.

– Как знаешь.

Артемьич вышел из комнаты, а я закрыл глаза и задумался. Новые факты кое-что меняли в ситуации, и не сказать чтоб эти изменения очень мне нравились.

Еще недавно падеж коров и гибель скакуна можно было объяснить действиями высшего против Байрактаров и господина Коремина. Озоровал какой-то патриарх, чтоб довести министра до инфаркта, обычное дело. Но после обнаружения чудовищного младенца все несколько запуталось.