Конкретное

(от лат. concretus, букв. — сросшийся), — реальный объект во всем богатстве его содержания, отражение действительности в восприятии, представлении и мышлении. В мышлении конкретное отражается в виде системы теоретических определений. «Конкретное потому конкретно, что оно есть синтез многих определений, следовательно, единство многообразного. В мышлении оно поэтому выступает как процесс синтеза, как результат, а не как исходный пункт, хотя оно представляет собой действительный исходный пункт и, вследствие этого, также исходный пункт созерцания и представления»[1].

Конкретное в искусстве представлено в виде чувственно-наглядных форм, но взятых не в их непосредственности, а как выражение общественно закрепленного опыта. Искусство обладает достоинством чувственной конкретности, непосредственности. Но эта непосредственность в искусстве выступает как форма выражения общего, как способ выражения обобщенного содержания. Искажение конкретности форм в искусстве, например в абстракционизме, ведет к нарушению художественного образа и тем самым к разрушению подлинного искусства.

В философском языке термин «конкретное» утвердился в средневековой схоластике. Употреблялся по большей части как синоним единичного тела, вещи, непосредственно воспринимаемой органами чувств. Характерное для религиозно-схоластического мировоззрения презрение ко всему чувственному, плотскому, мирскому, т. е. к конкретному, естественно дополнялось почтением к умопостигаемому, имматериальному, сверхчувственному — к абстрактному.

В значении синонима единичного, чувственно-воспринимаемого тела термин «конкретное» был унаследован и философией нового времени, а позднее некоторыми формами эмпиризма. Конкретное в этом смысле понималось в зависимости от гносеологической позиции как объективно- (Гассенди, Ф. Бэкон, Гоббс, французские материалисты 18 в.), так и субъективно-идеалистически (Юм, Беркли). Толкуемое субъективно-идеалистически, конкретное превращается в синоним индивидуально неповторимого «состояния сознания», «переживания». Позднее в этом смысле конкретное толкуется Дж. С. Миллем, Махом и неопозитивистами. У Дж. С. Милля, например, это толкование конкретного лежит в основании его деления понятий на абстрактные и конкретные и связано с идеалистическим психологизмом в толковании конкретного как формы чувственного восприятия (в отличие от «абстрактного» как формы мышления), характерным для позитивизма 19–20 вв.

На почве механистической формы материализма понимание конкретного в философии 17–18 вв. было также больше или меньше окрашено в субъективистские тона. Абстрактно-геометрическое представление об объективной реальности (Декарт, Гоббс, Локк и др.) с неизбежностью приводило к тому, что конкретное, т. е. образ вещей в созерцании, начинало казаться лишь субъективной иллюзией, порождаемой органами чувств, субъективно окрашенной копией с бесцветного абстрактно-геометрического оригинала. С этим связано и представление, согласно которому «воспарение» от конкретного к абстрактным отвлечениям есть естественный путь к истине, к познанию вещи такой, какова она есть сама по себе. На почве односторонне механистического, абстрактно-математического взгляда на объективную реальность такое понимание конкретного как формы лишь непосредственно-чувственного познания оставалось непреодолимым. Отдельные исключения, как, например, гениальные идеи Спинозы о конкретном понятии и его отличиях от простых рассудочных абстракций, тонули в общем потоке метафизического мышления 17–18 вв.

Понятие конкретного было решительно переосмыслено в немецкой классической философии конца 18 — начала 19 вв. Кант, пытаясь соединить принципы эмпиризма и рационализма на идеалистической основе, должен был отказаться от жесткого деления понятий на «конкретные» и «абстрактные», связанного с односторонне-эмпирическим, номиналистическим толкованием понятия.