Конкурент конкуренту - друг

— Вижу, — отозвался Эльен.

— Так какого… стреляешь назад?!

— Болт почему-то отлетел, — виновато пожал плечами Белый, а потом усмехнулся и добавил: — А может, подсознательно ты мне больше нравишься в качестве мишени.

— Но-но! Ты мне еще предложи к стене встать!

— А что? Зато у меня сразу появится стимул лучше целиться!

— А если я скажу, что завтрака не будет, пока ты хоть раз не попадешь? — поинтересовался Викэль.

— Да пожалуйста! Это у тебя в животе урчит так, что странно, как народ в округе может спать.

Эльен снова приладил болт в арбалет и попытался прицелиться. Викэль в это время давал ему советы, как лучше держать оружие и куда смотреть. Стоять он пытался ровно за спиной Белого. Это помогло ему самому больше ни разу не пересечься с болтами. Зато стену мог теперь спасти только капитальный ремонт! Вокруг мишени уже через полчаса зияли глубокие выбоины. Сама мишень издевательски сияла ровной глянцевой поверхностью. Но самый меткий выстрел случился у Эльена, когда он непроизвольно дернул рукой по неизвестной Черному причине и точно попал в единственное окно во всем тупичке. Естественно, стекло со звоном осыпалось вниз осколками, и на этом урок стрельбы закончился, так как оставшееся время эльфы провели, успокаивая разъяренных жильцов дома и возмещая ущерб.

По дороге к Мире эльфы купили по букетику. Эльен предавался грусти, ведь он так ни разу и не поразил мишень. Викэль не унывал, он улыбался и говорил:

— Зато я теперь знаю, к кому обращаться, когда мне надо будет вставлять стекло в библиотеке Тираэля.

— А не слишком ли у тебя глобальные планы? — ехидно интересовался у него Эльен. — Убить дракона, изгнать ифрита, вставить стекло… У тебя там, в списке, еще призраки случайно не числятся? Вот от них я бы с удовольствием избавился.

— Женитьбу забыл, — напоминал Черный.

— Не забыл, а исключил! Никакой свадьбы с Мирой у тебя не будет!

Препираясь, они быстро двигались по оживленным улицам столицы. По старой памяти на подходе к территории казарм Викэль сорвал одну ромашку и воткнул в карман камзола. Ворота они прошли без проблем. Тираэль еще прошлый раз оформил им у самого лорда Этэля пропуск. Общий на двоих. Эльфы подозревали, что магистр был бы очень рад, если бы они за него подрались. Ну не верили они, что Тираэль действовал без всякой задней мысли!

— Ой, не везет, — тихо взвыл Эльен, едва ступив на территорию казарм, и шмыгнул за спину Викэлю. — Опять этот тролль!

— Выходи, — ухмыляясь, попросил Черный. — Не упускай свой шанс!

— Если ты меня сейчас не спрячешь, я лучше не упущу шанс во время следующего урока стрельбы! Угадай, куда полетит болт?

— Вымогатель. Куда я тебя спрячу?

— Ну у тебя, например, плащ длинный накинут на камзол, почти до пола достает.

— Ага. Ты хочешь, чтобы тролль и стража теперь считали голубым не только тебя?! Как это будет выглядеть со стороны? Незаметно ты там не поместишься!

Но Эльену было не до голоса разума. Едва зеленокожий верзила Гарт приблизился к Черному, чтобы поздороваться, он присел и нырнул под плащ. Викэль ничего не успел предпринять.

— О! Привет! — радостно пробасил Гарт. — А где блондинчик, который всегда приходит с тобой? Я так мечтал снова его увидеть! Я ему даже оду сочинил! Не хочешь послушать и передать ему?

— Нет, — замотал головой Черный, прижимая к груди букет для Мирабэль. — У меня память плохая. Следующий раз лично прочтешь. — Викэль был почти в панике.

Но тролль его не послушал. Он встал перед эльфом в эффектную позу, подняв глаза к небу, и начал декламировать. Басом.

О, этот лик, о, этот стан!
Влюбился в них я сразу!
И не посмеет ни один баран
Сказать, что ты страшней чумной заразы.
Глаза твои — озера нимф.
Хотел бы вечно любоваться в них.
Но не одни они в тебе прекрасны,
Иначе бы давно забрал себе, не мучаясь напрасно.

При этих словах Викэль поспешил отодвинуться от мечтательного членовредителя, чуть не раскрыв зазевавшегося Эльена.

Уста твои как раковин створки,
В них вгрызться хочется, как в хлеба корки,
А волосы — мечта любой красотки!
И пусть удавятся все эти тетки,
Мечтая получить их на парик,
Напрасно воздух будет сотрясать их крик,
Ведь я тебя теперь на произвол не брошу,
Ты только полюби меня немного, мой хороший.