Конкурент. Сокрушить нельзя любить (СИ)

"Тебе надо прибрать к рукам этого горячего жеребца из "Лекто", вы одного поля ягоды", — сказала при этом подруга. Данное пояснение Софья решила не озвучивать.

— И что, — Демид проехал по мосту. — Женщины готовы едой оплачивать одежду? — в его голове такой бред просто не укладывался.

— Ну, разумеется, — Софья оперлась локтем на окно джипа. — По-моему, это совершенно закономерно для женщин. Многие готовы даже голодать, чтобы надеть любимое платье.

— Кошмар.

— Первая партия будет сегодня вечером, — Софья улыбнулась ему. — Как ты помнишь, за нее я уже расплатилась.

— Скажешь, что сделка отменяется. Мы добудем еду нормальным человеческим способом.

Софья вздохнула. За окном джипа проплывала живописная тропическая равнина. Травяной покров то и дело рассекали массивные валуны, поросшие зеленью.

— Демид?

— М?

— Там будет мясо…

Он повернул к ней голову с выражением лица "ты все не сдаешься":

— Отменишь сделку, говорю.

— …и сыр, и хлеб, — глядя в окно спокойно перечисляла Софья. Помедлила несколько секунд: — Дим?

— М?

— И кофе.

Софья услышала вздох и, закусив губу, выложила козырь:

— И сливки.

Демид остановил машину.

— Сонь, ну, вот зачем ты так?

Она повернулась к нему:

— А ты зачем? Я, между прочим, жакетом от кутюрье пожертвовала ради ужина.

— Тоже мне жертва… Я, кстати, знаком с этим твоим кутюрье.

— Лично? — Софья открыла рот от удивления.

Демид повел плечом и отвернулся к окну. Чудесные живописные лилии росли повсюду в тени пальм. Источник, который затем, без сомнения, впадал в оставшуюся позади реку, весело танцевал на солнце.

— Так лично? — переспросила Софья.

— Да, он покупал у нас оптику для съемок показов своего модного дома.

— Я хочу познакомиться!

Демид хмыкнул, повернулся к ней. Скажи он, что знаком лично с Дедом Морозом, который, действительно, существует, она так бы не обрадовалась. Забавная. Демид рассмотрел внимательно ее живое лицо. У Софьи были красивые синие глаза, чуть вздернутый нос с едва заметными веснушками, ухоженные розовые губы — верхняя чуть больше нижней, отчего казалось, что Софья хитрит и что-то задумала. Светлые волнистые волосы она подобрала, чтобы не мучиться на жаре. Освещенные солнцем кудряшки делали ее очень юной. Открытая шея казалась тонкой и хрупкой.

— Ты красивая, Софья, — сказал Демид. — Мне никогда не удавалось рассмотреть тебя вживую так, как хотелось, пристально, чтобы не оставить без внимания ни одного миллиметра. Только на фото. Хотелось убедиться, что это не камера, свет, ретушь… Не верилось, что в реальной жизни может существовать нечто столь совершенное.

Софья смотрела на него, как завороженная. Даже руку на грудь положила, чтобы удержать сердце в узде. Чернов умеет говорить такие вещи? Держите меня четверо.

— Теперь я убедился.

Софья рвано вдохнула открытым ртом. Чернов опытный сердцеед. Он всегда добивался своего, оставляя за собой завалы разбитых женских сердец. Софья никогда не понимала, как можно отдать себя целиком и полностью другому человеку, мужчине, не оставив себе самой даже кусочка. Ведь должно же быть элементарное чувство самосохранения. А вот теперь поняла. Чернов был опасен. Очень опасен.

— Я бы хотела, чтобы ты судил обо мне не по внешним данным, а по делам.

Демид не ответил. Просто продолжил смотреть на нее внимательно и задумчиво.

Софья глянула в окно автомобиля. Совсем рядом блестящая яркая колибри пила нектар из орхидеи. Шустрые крылышки жужжали, делая птичку похожей на крошечный вертолет.

В зеркале заднего вида мелькнула фигура, и Софья оглянулась. По дороге спешно шагала женщина в простой одежде и с двумя корзинами, покрытыми тканью. Вероятно, одна из работниц, намывающих золото. Приближаясь, она поставила ношу на землю и замахала призывно руками.

Демид нахмурился и открыл дверь:

— Подожди здесь.

Ага, пусть женой своей помыкает, когда она появится. В смысле, не фиктивная. Софья нажала на ручку и вышла из машины в объятия теплого влажного воздуха. Широкими шагами Демид дошел до незнакомки.

— Ой, здравствуйте, здравствуйте, — затараторила она, запыхавшись, хватая воздух. — Как я рада, что застала вас. Юнна позвонила в рабочую будку. Пока собрала да сложила, думала, все не успею.

Демид, нахмурившись, глянул на корзину, которую женщина настойчиво протягивала ему:

— Что это?

— Еда, конечно, — не дождавшись от Чернова, незнакомка обернулась к Софье, — Ну, хоть вы скажите, Софья Андреевна. Юнна все рассказала про отзывчивость вашу и договоренность. Примите от нас хотя бы малую благодарность.

— За жакет? — Демид как будто попал в параллельную реальность — в ней было принято платить одеждой за еду и едой за одежду. Если бы кто-то предложил оплатить лот акций "Лекто" парой пиджаков, у Демида для него нашлись бы очень интересные и красочные слова.

Женщина вдруг вся подобралась, одернула платье и приподняла строго брови, так что Чернов чуть заметно поморщился — точно такое же выражение лица обычно было у его главного бухгалтера, когда он требовал оплатить счета, особенно связанные с приобретением недвижимости:

— Не жакет, молодой человек, а за приветливость и милое отношение.