Конкурент

– Отстань уже. Третий час ночи, а ты все пилишь и пилишь… Тебе пилить некого? – он откровенно намекнул на применение ее энергии в другом русле.

Настя счастливо вздохнула и уложила голову безмолвному Павлу на плечо. Он даже не дернулся и не попытался пролезть в полуоткрытое окно – дрессированный, любо дорого взглянуть.

Никита решил действовать спонтанно, но продуманно – это лучшая стратегия, которая его никогда не подводила. Утром встал пораньше, быстро принял душ и оделся – наконец-то, он мог себе позволить неофициальный стиль. Хотя Никита и раньше не особенно парился с официальностью, но вот именно этот тонкий свитер и эти джинсы должны были выглядеть максимально антиофициально. Вопреки всем своим привычкам, перед выходом из номера все-таки глянул в зеркало. Прищурился. Посмотрел еще внимательнее. Нет, не ошибся – он неотразим. Вероятно, не для всех, но для Сони точно – ему ли не знать ее вкус?

Родионовы жили по тому же адресу – в шикарной квартире в центре города. Отец Сони десять лет назад занимал высокую должность в энергетической компании. Собственно, его связи и средства и были причиной всех успехов в бизнесе его дочери. Ну, может, не всех успехов, но хотя бы в самом начале. Родители ее вообще мировые люди, они смотрели только на искренность отношений Никиты и Сони, больше ни на что. А после расставания он с ними виделся только на выпускном. Так наступило время возобновить знакомство.

Дверь открыла мама Сони – она настолько незначительно изменилась, что Никита буквально замер. Дочка их вон – прямо в какую-то противоположность собственную обернулась, как минимум характером, но внешностью ясно в кого пошла, не поспоришь.

– Никита? – она удивилась его появлению еще сильнее. – Какими судьбами?

– Здрасьте, теть Люсь, – Никита вспомнил о спешно купленном букете и всучил обескураженной женщине в руки. – Это вам.

– Спасибо… А! – ее тон неожиданно изменился. – Ты, наверное, к Гришке с Танюшкой на праздник тоже прилетел? Вот это совпадение!

– Ага, совпадение! – Никите пришлось умолчать о тщательной организации этого самого совпадения. Но это ладно, неприятнее было узнать, что Соня, по всей видимости, о Никите вообще не упоминала. Удивление матери не наиграно – она всерьез не ожидала увидеть его, давно уехавшего неизвестно куда, на пороге своего дома. Потому надо просто продолжать по сценарию и наглеть, насколько хватит наглости: – А Соня выйдет погулять?

От детской инсценировки тетя Люся рассмеялась, но пожала плечами:

– Так спит она еще! Заходи, чаем хоть напою. Андрей, глянь-ка, кто к нам зашел!

Отец Сони тоже выглядел удивленным, но приятельски протянул руку – все-таки не чужие люди, они два года ждали, что когда-нибудь их дочь с этим самым гостем распишется. А вот Андрей Аркадьевич внешне сильно сдал, осунулся – возможно, проблемы со здоровьем. Гришка вроде упоминал, что он уже несколько лет как уволился. Но голос его оставался таким же яростно-зычным, а обращение привычно-неуместным:

– Ты как, зятек, поживаешь? Женился? Дети?

– Не успел, – ответил Никита, усаживаясь за стол.

– Странно, – пожал плечами мужчина. – С виду вроде не калечный. Чего вы все ждете-то, молодые? Когда старыми станете, как мы с Люськой? Наша вон тоже не спешит, мы все ждем, когда же они нас с Михаилом решат обрадовать! А, ты ж не знаешь! Михаил – это ее… Люсь, как правильно говорить, – сожитель или полумуж?

Возможно, она их еще даже возможной поездкой в Прагу не обрадовала, но Никите этот вопрос лучше не поднимать. Пусть Соня сама такими трагедиями близких огорошивает. Тетя Люся ответила мужу:

– Бойфренд. А ты, Андрюш, отсталый, – и пояснила Никите. – Парень ее, в общем.

– Как же, как же, знаком с ним. В Москве виделись, Соня познакомила. Солидный такой, хирург! – Никита попытался выдать последнее слово с восторгом, а не брезгливостью.

Но родители сразу же переключились:

– Так ты тоже в столице? Надо же! А чем занимаешься?

К счастью, от ответа на этот вопрос его спасло появление мегеры в очаровательнейшей пижаме:

– Вы чего так орете с утр… Опачки.

– И тебе опачки, Софья Андреевна! – не растерялся Никита. – Я тут совершенно случайно тоже к Гришке на торжество прилетел. Прикинь, совпадение!

По всем законам жанра она должна была сбежать, вспомнив о своем виде, позеленеть, или – на худой конец – кинуть в него чем-нибудь. Например, пижамой. Но Соня почему-то не оправдала самых тайных ожиданий, а уставилась на тетю Люсю:

– Мама! Как ты могла! Ведь я тебя со слезами на глазах просила никогда не впускать его в нашу квартиру!

Тетя Люся закономерно растерялась:

– Так ты ж когда просила-то… Столько лет прошло!

– А слово «никогда» уже ничего не значит?

Никита очень, очень старался не смеяться в голос:

– Ты просила маму не впускать меня в квартиру? Даже со слезами на глазах?! Как жестоко! Хорошо, что я тогда был трусом и не осмелился прийти.

– А ты вообще заткнись! – Соня переключилась на него. – Кулагин, тебе здесь не рады! Неужели не понимаешь?

– Не хотелось бы тебя огорчать, но до твоего появления все было в норме, – Никита не смог бы сделать улыбку хоть чуть менее широкой.