Конкурент

Первая любовь не забывается. Повезло, что Никита это знал, и потому даже не пытался сравнивать других женщин с Соней. Так и жил, вполне себе счастливый человек. И когда она снова нарисовалась в его жизни, непрошенная, он вдруг понял, что все это время словно просто ждал в засаде: вот-вот что-то произойдет такое, после чего ему не надо будет изображать счастье, и все встанет на свои места. И Соня произошла. Как бы Никита в первое время ни отгонял эту мысль, но с каждым днем становилось понятнее: ожидание непонятного чуда закончилось. И теперь засада приняла совсем другой контекст. Соня, само собой, посопротивляется – все-таки она не та же романтичная девчонка, но со временем и до нее дойдет. И чтобы все дошло правильно, Никита просчитывал каждый шаг, не спешил, оценивал результаты любых действий. Да и сегодня он вполне мог перевести все в шутку и утихомирить ее – кстати говоря, всплески эмоциональности в таких вопросах только на руку. Но вместо этого, он ни с того ни с сего решил признаться в том, в чем еще было слишком рано признаваться, а потом и вообще поцеловал. Собственно, не только свел все подготовительные мероприятия на нет, но и вывел результат в минус. Теперь, когда она поняла его настоящие намерения, ни за что не поддастся продуманным манипуляциям. Все! Финита ля комедия и Кулагин-капут в одном флаконе. Понадобятся колоссальные усилия воли, чтобы смириться с поражением и сдаться.

Настя на следующий день, когда они встретились в аэропорту, отругала Никиту за то, что он чем-то довел Соню. И, как обычно бывает в случае справедливых обвинений, его сильно зацепило. И в порыве ярости он обратился к ее тряпичному ухажеру:

– Павел, а ты когда собираешься Насте предложение делать? Сколько можно жить во грехе?

Настя звонко расхохоталась:

– Во, загнул! Мы знакомы-то всего ничего! Ну ты и шутник!

Никита решил лить масло в огонь большими черпаками, хоть так мысли о жутком провале отступали на второй план:

– Что, Настен, у твоего бойфренда скоро срок годности истечет?

Она намека не поняла. Про ее трехнедельные влюбленности знали все вокруг, кроме самой Насти. И вдруг Паша, которого Никита до сих пор считал огромным плюшевым медведем со встроенной пищалкой – ведь иногда он какие-то звуки все же издавал, поступил не как плюшевый медведь: он резко развернулся, перехватил Настю за талию и с силой притянул ее к себе. И столько слов подряд Никита раньше в его исполнении не слышал:

– И что с того, что мало знакомы? Я до тебя будто вообще не жил, Настя. Ты совершенно пугающая женщина! Ты же вцепилась в меня, как доберман – не отодрать. И не надо много времени, чтобы понять – а я тебя отдирать и не собираюсь. В смысле, собираюсь, конечно, но несколько в другом смысле, – он плотоядно улыбнулся. – А уж от мысли о том, что ты будешь носить мою фамилию, вообще крышу сносит. Прости, любимая, что без кольца, но готов повторить предложение еще несколько раз, в любой обстановке, какую ты сочтешь достаточно романтичной. И нет, я не позволю тебе вцепиться в кого-то еще с такой же страстью. Моя. Моей и останешься.

Настя висела на его руке в неестественно изогнутой позе и попеременно закрывала то рот, то глаза. Поняв, что натворил, Никита втянул голову в плечи, подхватил сумку и шмыгнул к стойке регистрации. Настя через каких-нибудь пару часов отойдет от шока и прибьет его на месте. А плюшевый медведь оказался набит совсем не ватой. Молчун, наверное, вот и молчал все это время, пока Настя творила с ним все, что ему нравилось. Но как заливисто-то распелся, властный властелин. Надо Никите запомнить пару оборотов, авось сгодятся.

Весь полет Настя так и просидела с открытым ртом и распахнутыми от изумления глазами. А когда уже прощались в Домодедово, Павел крепко пожал Никите руку.

– Спасибо, друг, что помог окончательно определиться. Я позвоню тебе на днях, нужно будет кое-что уточнить для планирования свадьбы. Такие серьезные вопросы самотеком не решаются.

Настя так и стояла, замершая и пока ни на что не реагирующая, потому Никита осторожно уточнил у Павла, поскольку к ней обращаться было бессмысленно:

– То есть Настя согласилась?

Бывший плюшевый медвежонок, а теперь какой-то невероятный Дарт Вейдер улыбнулся:

– Согласится, когда сможет говорить. Ее романтикой прибабахнуло, женщины они такие. Их понимать надо, Никит, и принимать со всей этой чувствительностью.

Да уж. Нашла коса на камень. Кто бы мог подумать, что в настолько тихом омуте водятся такого размера черти?