«Кончим. При чем, дважды».
Я вздохнула, приглаживая волосы. Для мужчины, который так хотел, чтобы у меня были собраны волосы, Уэстон как-то уж слишком быстро распустил их. Он точно был любителем тянуть их во время секса. И, к моему отвращению, я наслаждалась каждым рывком.
А теперь пришло время того, что я так сильно ненавидела. Через две минуты, после того, как Уэстон поправил мне юбку и ушел в ванную, холодок рациональности заменил тепло абсурдности. Моим легким будто недостаточно воздуха, когда Уэстон рядом и смотрит на меня темными, полными желания глазами. Но как только это заканчивается, поток кислорода снова наполняет мой мозг.
Я поторопилась собрать все свои вещи до того, как Уэстон выйдет из ванны, но опять не успела. Стоя в коридоре, я наклонилась поднять свою сумку, как почувствовала его руку на своей.
— Дай мне две минуты и номер твой.
Я обернулась.
— Ты отдашь мне люкс?
Он кивнул.
— Мне нужно только собрать вещи.
— Уверен? — я изучала его лицо.
— Мне нравится идея меняться через неделю, — он усмехнулся.
Я закатила свои глаза, понимая, что впервые с ним чувствую себя так комфортно.
— Иди пакуй свои вещи, придурок.
Уэстон улыбнулся и исчез в спальне. Через несколько минут он вышел с закрытой сумкой в одной руке и рубашкой в другой. Поставив на пол сумку, он быстро натянул рубашку, и я впервые заметила на боку Уэстона огромный шрам. Он был сливался с тоном его загорелой кожи. Раньше я отвлекалась на его идеальные мышцы, наверное, поэтому и не заметила.
— Это из-за какой-то операции? — я спросила.
Уэстон нахмурился. Он посмотрел в пол и начал застегивать рубашку.
— Ага.
Очевидно, он не хотел продолжать этот разговор, но мне было любопытно.
— А на чем операция была?
— На почке. Очень давно.
— Ох, — я кивнула.
Он поднял с пола сумку, не заботясь о том, чтобы до конца застегнуть рубашку или хотя бы ее заправить.
— Я оставил тебе кое-что в спальне.
— Что именно?
— Увидишь.
Уэстон не знал, как попрощаться. Но через несколько секунд заговорил.
— Ты ведь понимаешь, что я ухожу потому, что вижу — ты хочешь побыть одна, верно?
— Спасибо.
— Пока я еще здесь: мне нравится твоя задница, но я не против заняться сексом лицом к лицу в другой раз. Может даже попробовать на вкус твои губы, которыми ты так любишь кричать на меня, — он подмигнул. — Может даже укусить их пару раз.
Я вздохнула и отвела взгляд.
— Не должно быть другого раза. Нам правда стоит это прекратить.
Даже не видя, я знала, что Уэстон улыбается.
— Спокойной ночи, Фифи.
Глава 10
Уэстон
— Как ты, старик?
— У меня геморрой размером с мяч для гольфа еще с тех времен, как у власти был Клинтон, а ты единственный, кто меня навещает, — проворчал мистер Торн. — Сам догадаешься?
Я улыбнулся и придвинул кресло к его постели.
— Мог бы и не посвящать меня в детали. А насчет последнего… Ты тот еще счастливчик.
Он махнул на меня рукой.
— Принес?
Покачав головой, я достал десять лотерейных билетов из внутреннего кармана пиджака и четвертак из брюк. Взял с тумбочки книгу и положил ему на колени, чтобы было удобнее стирать защитный слой с билетов.
Мистер Торн сразу приступил и, не поднимая глаз, указал на тумбочку.
— Не забудь взять десятку из моей заначки.
— Хорошо.
Этот разговор повторялся с тех пор, как я вернулся в Нью-Йорк и стал навещать его. Я даже не уверен, знает ли он, что я ни разу не взял у него денег. Десять долларов — наименьшая плата, которую я мог заплатить в благодарность за все те годы, когда этот старик выслушивал меня.
Пока он был увлечен билетами, я взял пульт от телевизора и переключил на канал CNN.
— Эй, я вообще-то смотрел.
Я поднял бровь.
— Правда? Давай я тебе помогу: отец — не лысый здоровяк, а тощий волосатик с кривыми зубами.
Большую часть времени мистер Торн проводил за просмотром «Шоу Джерри Спрингера» и ему подобных. Я понятия не имел, был ли этот эпизод об определении отцовства, но все эти тупые шоу одинаковы.
— Умник хренов, — проворчал старик.
— Знаешь, что им нужно сделать на одном из таких шоу? Немного изменить сценарий: пригласить гостей, у которых годовой доход минимум миллион долларов. Может, я смог бы уговорить кое-кого из семьи поучаствовать. Перетряхивать грязное белье богачей также увлекательно, как и тех, у кого нет ни гроша в кармане.
— Как будто кто-то может приблизиться к уровню твоей грязи, избалованный ты деньгами мальчишка, — усмехнулся он.
Казалось, меня должны были оскорбить его слова, но таким способом мистер Торн напоминал, что мои проблемы могли быть гораздо хуже.
Он закончил с лотерейными билетами и протянул один мне.
— Выиграл пять долларов. Все билеты стоили десять. Верни мою десятку, а сам возьми этот билет и еще пятерку с заначки. Забери выигрыш, когда в следующий раз пойдешь покупать мне билеты. Только в этот раз лучше возьми один билет за десятку, чем десять по одному доллару.
Я положил выигрышный билет в карман пиджака.