Конкурс красоты в женской колонии особого режима

Особенно страдают этим члены организованных преступных сообществ. Не удивительно: каждая «стрела» – это хождение на смерть. В опасных ситуациях изнашивается сердечная мышца, развивается эрозия желудка и кишечника, стрессовые язвы. Частое переживание страха вызывает болезнь почек – об этом еще Авиценна писал. Практически все рецидивисты – невротики, что проявляется в истериках по поводу и без повода.

Криминальная сублимация

Опера и следователи ищут мотивы преступлений. И чаще всего находят, но все ли? Множество преступлений против личности и собственности совершаются в результате подсознательной жажды расправы с теми, на кого преступник переносит свою ненависть против власти, против условий жизни, против несчастной судьбы.

Простой пример в подтверждение этой версии. В конце прошлого века произошел резкий всплеск насилия над детьми и подростками. Насильниками часто оказывались отбывшие срок и подвергшиеся тюремным санкциям (карой путем изнасилования), так называемые опущенные. Происходит это и сегодня, только СМИ эта тема уже приелась.

Фактор Большого куша

Мы удивляемся некоторым нашим министрам и губернаторам, схваченным на коррупции. Чего им не хватало? Не хватало Большого куша. Возможно, какое-то время удерживали себя от других, меньших по размеру соблазнов, но не устояли перед Большим.

А некоторые на полном серьезе считают совершенно оправданным такой мотив: «Не возьму взятку я – возьмут другие».

Фиктивная цель

Совершая преступление, человек делает это, прежде всего, против самого себя. Это движение к фиктивной цели. Цель чаще всего – деньги. Человек считает, что проще всего их украсть или отнять. Это и есть фиктивная цель. Тогда как нефиктивная цель – освоить хорошо какое-то дело и начать хорошо зарабатывать.

Исходя из фиктивной (разрушительной) цели, человек строит и свое фиктивное (саморазрушительное) существование.

Отношения в преступной среде

Всем правит стремление к превосходству друг над другом. Именно поэтому редко бывает настоящая дружба, требующая равенства. Да, есть преступное товарищество, взаимовыручка, но это до поры до времени.

При умелом ведении допросов преступник сдают друг друга, какой бы крепкой ни была их спайка, не только потому, что «своя шкура ближе». Так проявляется либо презрение сильного к более слабому подельнику, либо желание слабого рассчитаться с сильным за унижения.

Мораль братвы

Преступник уважает себя за качества, необходимые в его криминальной жизни для поддержания его статуса, и скрывает обычные человеческие качества, которые могут ослабить его авторитет. Нельзя забывать, что сочувствие, доброта, мягкость, нежность считаются «немужественными» и среди многих нормальных людей.

Мораль преступника контролируется опасением: «А что братва скажет?»

Мораль заключенного обычно такова, каков его дух. Физическая сила имеет значение, но только как дополнение к духу.

Идеалы братвы: жестокость как проявление силы и коварство как проявление ума.

В каждой тюрьме есть музей, где выставлены орудия членовредительства и предметы, извлеченные из желудков.

У нас в России однажды 200 заключенных вскрыли себе вены. В США был случай – 31 заключенный перерезали себе сухожилия. В обоих случаях – в знак протеста против жестокого обращения со стороны персонала.

То есть борьба с жестокостью по отношению к себе ведется путем жестокого нанесения увечий самим себе. И это тоже проявление уродливой преступной «нравственности».

Бывает ли чувство вины

Изолируя преступника, государство дает ему возможность остановиться и одуматься. Чаще одумываются без раскаяния. Жалко терять здоровье на тюремной       пайке, жалко оставленных в неволе лет жизни. И совсем редко одумываются, испытывая чувство вины перед потерпевшим.

Чувство вины (по Бердяеву) – это чувство господина над самим собой. А кто господин? Тот, кто по-настоящему умён. А кто умён, тот чаще всего живет по каким-то моральным правилам. Или хотя бы стремится их соблюдать. Ибо умному нужно настоящее, а не воображаемое самоуважение.

Бывалый преступник произносит слово «раскаяние» со смешком – «раскаивание».

Зачем ему раскаяние, если у него есть универсальное самооправдание, взятое прямо из Библии? Мол, Иисус любил злых, а не добрых. Мол, первым в рай Господь впустил разбойника. Мол, на Небесах больше рады одному грешнику, чем девяносто девяти праведникам…

Этого достаточно бывалому и не очень умному преступнику. А таковых – увы – абсолютное большинство.

Обратный путь

Путь к преступлению описан в журналистике и литературе. А вот путь обратный… Тут, прямо скажем, не густо.

Достоевский подумывал, не описать ли ему «переделку себя» и очень гордился тем, что придумал этот термин.

Но то литература. В реальной жизни примеров еще меньше. Что не удивительно – переосмысление себя требует особого таланта. Откуда ему взяться у средних людей.