Конкурс неприятностей

– Спортсмены такие… особенные. Плавают, фехтуют, стреляют, бегают – и все одновременно!

– Плывут и фехтуют? – обалдела Полина.

– Да-а… это было бы круто! – мечтательно протянула я, на мгновение представив себе этих паразитов, плывущих дистанцию в 200 метров… со шпагами в зубах! – Жалко, они не согласятся.

– Стреляют они и правда на бегу: добежал, стрельнул, дальше побежал, – уточнила Лида. – А у нас к конкуру тренируются – барьеры брать.

– Парни, которые ездят верхом и еще умеют кучу всего? – мелкая поглядела на нас в полном обалдении. – Так чем вам плохо? Сама ж говорила…

– Я говорила, что парень должен быть конником и не быть гадом! А пятиборцы… ну полные гады и аж ни разу не конники!

В конюшню не вошла, а ворвалась Светлана Викторовна и отрывисто скомандовала:

– Трое пятиборцев. Седлаете им Симку, Топаза и еще Луидора возьмите у частников, чего он стоит без дела.

– Топаз не вычищен, – мрачно глядя на носки своих ботинок, буркнула я.

– Так вычисти! – раздраженно бросила завуч. – Полиной я займусь сама. Поработаем рысь, потом покажу, как правильно ходить с большой лошадью – Даму возьмем, под седло ее сегодня рано. После того что случилось… – Светлана Викторовна помрачнела, но тут же снова выдавила улыбку: – Сходи в большую седловую, там открыто, принеси недоуздок и чомбур[10].

Взгляд Полины стал затравленным. Все понятно.

– Пошли покажу, – я потянула ее за собой. – Нам все равно в большую седловую надо за амуницией, потому как если у наших суперменов во время тренировки что порвется – штаны например! – обслуга будет виновата! То есть мы!

– Если бесценные пятиборцы дружно повесятся на территории школы, тоже мы будем виноваты – почему столбы вовремя не поспиливали, – пробурчала Лида.

– Чего вы их не пошлете в дальний круиз? – поинтересовалась Полина.

– Ну мы же школа Олимпийского резерва – пятиборцы всегда у нас тренируются. Спорткомитет за их тренировки платит. Школе, конечно, не нам…

Не сильно торопясь – не хватало лететь к этим халявщикам как на пожар! – мы обошли конюшню по кругу. Большая седловая отличается от обычной тем, что в нее нельзя залезть просто так, без разрешения нашей завуч или тренера Петровича. Уздечки и седла, вальтрапы, ногавки, шлемы всадников, запасные краги и даже парочка запасных штанов – там хранится все самое новое, стильное и брендовое. Только для соревнований, ну и для VIP-ов вроде Полинки или пятиборцев.

Я толкнула дверь… и замерла на пороге. Светлана Викторовна поместила в большую седловую все наши материальные ценности. Включая трех переодевающихся пятиборцев.

– Здравствуйте, Сашенька! – ехидно протянул хорошо знакомый голос. Мое личное Господне наказание и тяжкий крест, он же Неподъемный Мешок, небрежно бросил футболку на сундук с седлами. – Вы дверь прикроете… или подождете, пока я и штаны сниму? – и этот гад многозначительно поиграл мышцами на груди.

Да он… Да знала бы я, что он тут… Щеки у меня горели: не от стыда – па-адумаешь, майку он снял! – от дикой злости. Сейчас я захлопну дверь… и вслед мне раздастся регот, вон губы уже подрагивают… Конечно смешно, стою тут как дура…

– Вы нам не мешаете! – из-за спины у меня невозмутимо вырулила мелкая. – Мы тут только кое-что возьмем… Так, где этот чомбур? – она штопором ввинтилась между пятиборцами. – Прошу прощения, вы позволите… Носочки ваши разрешите убрать, мне иначе не добраться… Ой нет, лучше вы сами, а то они у вас тут так аккуратненько… стоят… еще поломаю случайно. Вы их там, в уголочке, к стеночке прислоните… Вот это чомбур, да, Саш? Ах нет, простите, я уже заметила, что это ваши трусы…

Я поняла, что если сейчас отпущу дверь седловой, то тихо сползу на землю. Еще я поняла, что девочки из богатых семейств – это не только дорогие шмотки и дешевые понты! Во всяком случае, эту конкретную девчонку я начинаю обожать!

– Саш, ты заходи и бери что нужно. – Полинка распахнула освобожденный от носков и трусов сундук, широким гостеприимным жестом предлагая мне покопаться в снаряге. – А вы, если стесняетесь… вот вальтрапчиком прикройтесь! – и она сунула пятиборцу в руки ярко-желтый вальтрап.

Мы выходили обратно, расталкивая наваленной на руки амуницией так и не вернувших дар речи пятиборцев.

– Вы шлем поскорее наденьте, – напоследок бросила Полинка моему личному Кресту-Мешку. – А то у вас уши почему-то ужасно красные. Вам их беречь надо, – и захлопнула дверь каблуком сапога. – А теперь бегом, пока им какой-нибудь умный ответ в голову не пришел!

И мы рванули, едва не теряя амуницию по дороге, вихрем ворвались в конюшню, Полинка швырнула седло на пол у денника Топаза, бухнулась сверху и начала хохотать.

– Как я их, а? – она запрокинула голову, смех распирал ее, заставляя подрагивать щеки, растягиваться губы, сиять глаза… – Не прикольно? Или он все-таки тебе нравится?

– Кто? – опешила я.

– Тот пятиборец… Кстати, ничего, мускулы такие… – она выставила руки перед собой, показывая что-то, больше похожее на пивной живот, чем на мускулы.