Конкурс неприятностей

– Да это я тебя засажу! – от рева Администратора даже наушник завибрировал. – И директрису твою, и ученичков, с допингом и сумкой пистолетов, и лошадок на колбасу пущу, всех до единой! Колбасу эту выкуплю и тебе в тюрягу носить буду, поняла?!

Я вскочил с короба в конюшне.

– Стой! Куда? – девчонки повисли у меня на руках.

– Чего вы всполошились! – искренне удивился я. – Я ему ничего плохого не сделаю: только челюсть сломаю, ноги, правую руку и пару ребер.

Челюсть – чтоб пасть не разевал, ноги – чтоб сюда не шлялся, руку – чтоб ничего не подписывал, а ребра – чтоб ему было чем заняться в свободное от остальных повреждений время!

– Я все поняла! – голос Светланы Викторовны стал будто неживым. – Вы не просто выкрали девочку, чтоб нас шантажировать. Вы ей… вы с ней что-то сделали! – И раздался грохот.

– Отойди от меня, ненормальная! – как резаный завопил Администратор. – Не знаю я ничего про вашу Ольгу!

Лопнул, натянувшись, проводок, наушник остался у меня в пальцах – мы втроем рванули к выходу. Высыпали из конюшни на яркий свет солнца… Из здания школы стремительно, словно ему придали ускорения хорошим пинком под зад, вывалился Администратор. Рукав его первого, и, похоже, пока единственного, дорогого костюма висел на ниточках, под глазом стремительно, как в мультиках, наливался красками фингал.

– Кобыла тупая! – орал он. – До старости сидеть будешь, хулиганка! – И, выхватив телефон, как ковбой – кольт, гаркнул в трубку: – Все подтвердилось! Тут… разгул коррупции! Наркотики, похищения, терроризм! Пособники предыдущей бандитской власти! Сплошной коррумпированный терроризм!

Воздух наполнился ревом сирен, а на дороге перед воротами школы замелькали синие огни мигалок.

– Они что… в засаде сидели? – беспомощно спросила Сашка.

– Похоже на то, – процедил я.

В ворота въезжали машины. Парочка заливающихся сиренами милицейских, следом – немолодой, но солидный черный джип с надписью «Генпрокуратура», потом еще один джип, новехонький, аж сверкающий, за которым следовал старенький, гремящий внутренностями пикап, цвет которого невозможно было разглядеть под слоем грязи. Последним ехал фургон, похожий на наши коневозки, только побольше. Из распахнувшихся дверец пикапа сыпанули совсем молодые ребята – накачанные и бритоголовые, и тощие субтильные ботаны, и вроде обыкновенные, то ли старшеклассники, то ли студенты первых курсов. Из новенького джипа вылетела дама средних лет в деловом костюме – на ярком солнечном свете в ушах ее резко и зло сверкнули крупные бриллианты. Взмахивая руками как наседка крыльями, поцокотала каблуками к парням. И только потом из машин с мигалками начали выбираться милиционеры, а из джипа прокуратуры – тоже немолодой, солидный мужик с толстой папкой в руках. Лишь фургон-коневозка остался у распахнутых ворот, и из него никто не вышел.

Выскочившая на порог Светлана Викторовна замерла, судорожно прижимая руки к груди. Человек из прокуратуры огляделся, едва заметно улыбнулся, завидев пасущихся в леваде лошадей, и устало спросил:

– И кто тут нас так настойчиво вызывал на разгул коррупции и сплошной терроризм?

– Я-я-я… – Администратор выдвинулся вперед. – Я вызывал! По поводу здешнего начальства! Невозможно терпеть…

– Вы у нас кто? – устало поинтересовался прокурорский чиновник.

– Я? Начальство, – гордо ответил Администратор.

– Вас невозможно терпеть? – уточнил человек из прокуратуры.

– Да! – вырвалось у Саши с такой страстью, что прокурорский чиновник невольно усмехнулся.

– Нет! – пронзительно возопил Администратор. – Я от городской администрации, а это местные, это они тратят госсредства, содержат наркоманский притон…

Столпившиеся за спиной чиновника непонятные ребятки из пикапа во главе с бриллиантовой дамой демонстративно загудели, возмущенно качая головами.

– Тихо, тихо, – прокурорский чиновник вяло махнул рукой. – Разберемся. Вы местное руководство? – обратился он к Светлане Викторовне. Та кивнула. – Сотрудники где? – Та кивнула сперва на торопливо шагающего от левады Петровича, потом на выглядывающую из окошка административного здания бухгалтершу. На вынырнувшего из-за угла дядю Гришу с вилами в руках все посмотрели с опаской.

Администратор немедленно тявкнул:

– Видите, он вооружен!

– Он конюх, – вздохнула Светлана Викторовна. – Это его рабочий инструмент.

– Разберемся, – повторил прокурорский чиновник. – А это кто? – теперь он уже кивнул сперва на нас, потом на мчащихся следом за Петровичем Настю с Лидкой.

– Дети. Ученики нашей школы, – в голосе Светланы Викторовны звучала глухая безнадежность.

– Это все гнилые отмазки! – Из молодых людей высунулся низкорослый, но крепкий парень в спортивных штанах и черной футболке с черепом и костями на груди. – Какой из него школьничек, здоровый чувак! – и ткнул пальцем мне в грудь.

– И девки! Гы-гы! – Здоровяк в слишком теплом для летней жары спорткостюме, с гладкой и плоской как блин физией вылупился на Сашку. Та нырнула мне за спину.