Коннектография

Вопросы, которые мы традиционно ставим перед правительствами — отношения между сверхдержавами, баланс между государственным и частным сектором, будущее экономического роста и неравенства, судьба экосистемы, — лучше всего изучать в рамках мировых цепей поставок. Это покажет, что изречение Маккиндера: «Тот, кто правит Хартлендом, владеет миром»20, которым территориальная геополитика руководствовалась в XX веке, в XXI веке видо­изменилось: «Кто правит цепями поставок, тот управляет миром».

В мире цепей поставок важно, не кто владеет (или заявляет притязания) территорией, а кто ее использует (или управляет ею). Китай добывает полезные ископаемые на территории, слишком удаленной от его границ, чтобы постоянно ее контролировать. Таким образом, китайцы предпочитают карты, отражающие фактическое, а не формальное положение дел, так как его можно изменить, в отличие от международного права. Давняя мантра юридического мира «Эта земля — моя» в мире цепи поставок стала звучать иначе: «Используй территорию или потеряешь ее».

ЗАКОНЫ ГИДРОДИНАМИКИ В ГЕОПОЛИТИКЕ

Философ XVII века Томас Гоббс, считающийся родоначальником теории международных отношений, полагал, что мир подчиняется простым законам механики. По его мнению, все явления можно свести к взаимодействию движущихся физических объектов. С тех пор геополитика обрела статус неизменной основы мирового порядка, универсальной логики, на которой строится любая человеческая деятельность. Контроль над территорией — превыше всего. При столкновении двух сил одной нужно уступить.

Однако физику классической геополитики вытесняет более сложная наука. Аналогичная ситуация уже существовала сто лет назад, когда квантовая механика бросила вызов изящному рационализму классической физики Исаака Ньютона со всеми ее законами. Атомы не поддаются количественной оценке и находятся в постоянном движении; невидимые объекты существуют в пространстве; гравитация значит больше, чем местоположение; нет причинно-следственных зависимостей, только вероятностные; все в мире относительно, а не абсолютно.

Настало время геополитике пережить подобную революцию. Чтобы осмыслить современный мир, мы должны обобщить идеи, почерпнутые не только из теории суверенитета XVII века, но и из эпохи Просвещения XVIII века, империализма XIX века, капитализма XX века и технологий XXI века. Молодой, урбанизированный, мобильный, насыщенный технологиями мир гораздо проще объяснить в терминах неопределенности, гравитации, взаимозависимости и равновесия, чем в концепциях анархии, суверенитета, территориальной целостности, национализма и военного превосходства.

Один из наиболее важных выводов квантовой теории состоит в том, что само понятие изменений может меняться. Мы как раз переживаем такое «изменение изменений», и это не просто преобразование миропорядка от доминирования одной сверхдержавы к нескольким; скорее, мы наблюдаем его более глубокий переход от отдельных государств к системе со многими игроками. Древний мир разобщенных империй сменился хаотическим Средневековьем, за которым последовал современный порядок, основанный на концепции суверенитета, переходящий к сложной глобальной сетевой цивилизации. Структурные преобразования происходят раз в несколько десятков лет; системы меняются раз в несколько столетий. Структурные изменения усложняют мир, трансформации системы делают его комплексным. Международные отношения сложны, а современная глобальная сетевая цивилизация носит комплексный характер. Последствия финансовых событий дестабилизируют рынки, а корпорации нередко бывают влиятельнее некоторых стран, в то время как ИГИЛ, WikiLeaks и «Захвати Уолл-стрит» вполне квантовые по своей природе: они везде и нигде, постоянно трансформируются и способны к внезапным «сдвигам по фазе». Если бы у планеты Земля был аккаунт в Facebook, наверняка у него был бы статус «Все сложно».

Связанность — основная причина комплексного характера глобализации. Обычно о глобализации говорят в контексте ее действия в рамках существующего порядка, а не создания нового. Но связанность — это трансформация, зарождающаяся внутри системы и в конечном счете изменяющая ее. Связующие нас сети, пронизывающие все сферы жизни, — это не просто каналы взаимодействия, их полезность экспоненциально возрастает по мере увеличения количества узлов (по закону Меткалфа).

Ни одна супердержава не способна существовать вне системы. Показательно, что в отчете Национального совета по разведке «Глобальные тенденции 2030» США больше не позиционируются как предсказуемая стабилизирующая сила, а названы ненадежной переменной величиной. Насколько могущественной будет Америка в 2030 году? Будет ли стабильной обстановка в стране? Смогут ли США влиять на распределение сил на мировой арене? Ни на один из этих вопросов нет однозначного ответа, поскольку судьба Америки зависит не только от нее самой. В сложном мире даже США не всесильны.