[13]
Сегодняшние комплексные глобальные цепи поставок, — включающие как государственные, так и коммерческие компании, — представляют собой то, что пионер в этой области исследований Джеймс Розенау назвал «сферами компетенции»: транстерриториальное, межюрисдикционное образование с низким уровнем институализации, со множеством частных и государственных операторов и органов управления, а также масштабной вовлеченностью широких слоев населения.[14]
Такой набор инструментов, как электронный обмен данными, позволяющий объединить данные поставщика, покупателя и статистику рынка для прогнозирования объема и колебаний спроса, а также сенсорная сеть мониторинга запасов, сокращение неоправданных расходов и повышение эффективности, первоначально разрабатывался как составляющая процесса оптимизации производственной деятельности под названием «Шесть сигма».[15]
Академия снабжения при консалтинговой компании Accenture приглашает менеджеров из компаний, входящих в рейтинг Fortune 1000, записаться на свои обучающие онлайн-курсы, основанные на реальных деловых ситуациях и ориентированные на достижение такой оптимизации.[16]
“Geography: Use It or Lose It,” remarks at the U.S. Department of State, May 25, 2010.ГЛАВА 2
[1]
John Maynard Keynes,[2]
Peter Nolan,[3]
“Flow Dynamics,”[4]
Финансовые потоки (такие как глобальные банковские операции, иностранные инвестиции и портфельный капитал) увеличились с 470 миллиардов (4 процента от ВВП) в 1980 году до 12 триллионов долларов (21 процент в исчислении от гораздо большей суммы ВВП) в 2007-м. После финансового кризиса кризис банковской системы в еврозоне и более высокие требования к резервированию капитала сократили потоки капитала до менее 10 процентов от ВВП.[5]
Турецкая компания Ayka Tekstil и шведская H&M — также крупные производители одежды и бренды, которые расширили свои операции в Эфиопии.[6]
См. DHL’s Global Connectedness Index 2014, http://www.dhl.com/en/.[7]
Мелкие бельгийские банки выступают в качестве кастодианов и хранят в казначейских облигациях США около 400 миллиардов долларов (почти 70 процентов ВВП), принадлежащих ведущим зарубежным инвесторам, таким как Китай.[8]
В 2013 году из общей стоимости трансграничных потоков 18 триллионов долларов приходилось на товары, 5 триллионов долларов на услуги и 4 триллиона долларов на финансовые активы.[9]
National Intelligence Council, Global Trends 2030: Alternative Worlds (National Intelligence Council, 2012).[10]
Manuel Castells, The Informational City: Economic Restructuring and Urban Development (Blackwell Publishers, 1990).[11]
Michele Acuto and Steve Rayner, “City Networks: Breaking Gridlocks or Forging (New) Lock-ins?,” unpublished paper, 2015.ГЛАВА 3
[1]
Кроме того, согласно одному каталогу, существует по меньшей мере четыреста так называемых эксцентричных микронаций, стремящихся к созданию собственных государств хоть в диких степях Америки и Австралии, хоть на заброшенных нефтяных вышках, как княжество Силенд в Северном море.[2]
Alberto Alesina and Bryony Reich, “Nation-Building” (National Bureau of Economic Research working paper 18839, Feb. 2013).[3]
Alberto Alesina and Enrico Spolaore, “Conflict, Defense Spending, and the Number of Nations,”[4]
В 1992 году почти в трети стран мира происходили политические волнения, связанные с насилием. Хуже того, этнические войны, как правило, длятся в два, а то и в три раза дольше, чем межгосударственные или гражданские конфликты.[5]
Edward Luttwak, “Give War a Chance,”[6]
Эти группы — коллективные члены Организации непредставленных наций и народов.[7]
Сардиния является одной из пяти автономных областей Италии наряду с Венецией, Сицилией, Трентино и Валле-д’Аоста.ГЛАВА 4
[1]
Antoni Estevadeordal, Juan Blyde, and Kati Suominen, “Are Global Value Chains Really Global? Policies to Accelerate Countries’ Access to International Production Networks” (Inter-American Development Bank, 2012).[2]
Stelios Michalopoulos and Elias Papaioannou, “The Long-Run Effects of the Scramble for Africa” (NBER working paper 17620, Nov. 2011). Одним из примеров отношения европейских колонизаторов к африканским территориям как к фамильной собственности может служить факт дарения королевой Викторией горы Килиманджаро (на границе Танзании и Кении) своему племяннику кайзеру Пруссии Вильгельму II.[3]
Philip Mansel,[4]
Antonia Guterres, quoted in “Global Refugee Figure Passes 50m for First Time Since Second World War,”