Коннектография

Сам этот термин получил широкое распространение только в конце 1980-х годов, незадолго до окончания холодной войны. Несмотря на радикальное расширение взаимосвязей и взаимозависимости по всему миру, только за последнее время глобализацию объявляли мертвой трижды. Первый раз — после террористических актов 11 сентября 2001 года. Было заявлено, что подрыв доверия между Западом и арабским миром приведет к усилению мер безопасности на границах, а геополитические последствия войн в Ираке и Афганистане ослабят глобальную экономику. Затем в 2006 году провалился Дохинский раунд переговоров стран — членов Всемирной торговой организации (ВТО), где утверждалось, что без соглашения о едином своде глобальных правил объемы и масштабы глобальной торговли будут сокращаться. Наконец, во время финансового кризиса 2007–2008 годов объемы экспорта снизились, международное кредитование уменьшилось и англосаксонская модель капитализма подверглась нападкам — все это упоминалось как свидетельство деглобализации. Четвертый фронт «конца глобализации» разворачивается прямо сейчас, ведь процентные ставки в США повышаются, темпы роста китайской экономики замедляются, дешевая энергия и передовые промышленные технологии стимулируют перенос производства или части производства в соседние и близ­лежащие страны и его автоматизацию.

Но я считаю, что сейчас глобализация вступает в новый золотой век. На волне слияния стратегических амбиций, новых технологий, дешевых денег и глобальной миграции она продолжает набирать обороты и расширяться практически во всех направлениях. С 2002 года общая сумма экспорта продуктов и услуг возросла с 20 до 30 процентов мирового ВВП; и, по некоторым оценкам, этот показатель достигнет 50 процентов в течение нескольких следующих лет. Доля экспорта США в национальном ВВП тоже увеличилась: ИТ-, автомобильные, фармацевтические и другие компании все больше зависят от зарубежных рынков; 40 процентов доходов компаний, входящих в S&P 500, поступает из-за рубежа.

Возрождаются средневековые и античные торговые пути, некогда связывавшие процветающую Африку, Аравийский полуостров, Персию, Индию, Китай и Юго-Восточную Азию. Сегодня торговля товарами, услугами и капиталом на рынках развивающихся стран составляет около четверти всех глобальных потоков и растет быстрее, чем другие ее сегменты23. Между любыми двумя быстроразвивающимися регионами — Китаем и Африкой, Южной Америкой и Ближним Востоком, Индией и Африкой, Юго-Восточной Азией и Южной Америкой — объем торговли вырос от 500 до 1800 процентов (да, я не ошибся, именно на четырехзначную цифру) за последние десять лет. Торговый оборот между Китаем и Африкой, стартовав примерно с 250 миллиардов долларов, сегодня почти вдвое превышает торговый оборот между США и африканскими странами и, по прогнозам, в скором времени догонит соответствующий показатель между ЕС и Африкой.

По мере расширения географии авиаперевозок и сети интернет-кабелей, пересекающих океаны, более низкая стоимость межконтинентальных перелетов и возможность всегда находиться на связи в режиме реального времени побуждают даже мелкие и средние компании в Южной Америке, Африке и Азии арендовать услуги цепей поставок. Любой может вести бизнес с кем угодно и где угодно.

Объем иностранных инвестиций достиг почти трети мирового ВВП, а инвестиции США в других странах постоянно растут и составили 5 триллионов долларов в 2013 году; в тот же период приток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в США увеличился до 3 триллионов долларов. По состоянию на 2012 год ПИИ в развивающиеся страны составили около половины всех иностранных инвестиций в мире — больше, чем было инвестировано в экономику развитых стран. Невзирая на спад в экономике развивающихся стран в 2014–2015 годах, Китай быстро становится крупнейшим международным инвестором; и, по прогнозам, объем валютных резервов, портфельных инвестиций, ПИИ и общей суммы зарубежной собственности к 2020 году достигнет 20 триллионов долларов. Как писал ученый из Кембриджского университета Питер Нолан, Запад до сих пор в большей мере «в Китае», чем Китай «в мире» [2], но ситуация меняется, и сейчас исходящий поток капитала из Китая превышает входящий [3].

Глобализация напоминает серию разнонаправленных цунами, устремившихся через океаны и вздымающихся над континентами, сливаясь в сплошные потоки. Китайские банки предоставляют кредиты в Латинской Америке для стимулирования транстихоокеанского экспорта; индийские тракторы поставляются в африканские страны, что способствует росту экспорта сырьевых товаров в Азию; европейские банки финансируют машиностроительное производство в Юго-Восточной Азии для последующей продажи в Китай; американские компании разрабатывают программное обеспечение в Японии для азиатского рынка; наконец, любые два крупных города на любом континенте соединены беспосадочными авиарейсами.