Коннетабль (СИ)

Вероника раздумывала над предложением достаточно долго, - целых шесть дней, - и, в конце концов, приняла, как она сказала, вполне взвешенное решение. Она согласилась и даже, более того, практически сразу привела еще одного кандидата на эмиграцию. Этот молодой мужчина мечтал, оказывается, попасть в мир, где магией проникнуто все сущее. И эти слова легко подтверждали то, о чем Габи сказала Трису еще тогда, когда они направлялись на Эту Сторону Барьера. Со своим потенциальным тринадцатым рангом в стихии Воздуха и одиннадцатом – в стихии Воды здесь, в этом мире, Вероника едва могла колдовать, а вот в империи франков она практически сразу превратилась бы в могущественную магессу. То же самое можно было сказать и об ее университетском приятеле Анатолии Бельском, который буквально грезил магией и имел при этом достаточно высокий потенциал – десятый ранг в стихии Огня. Однако и ему скудость местных источников не позволяла колдовать так, как мог бы он делать в их с Трисом мире. Ну а теперь, похоже, появились новые кандидаты, и это было хорошо, поскольку все эти люди усилят их клан, имея соответствующий Дар и не имея в империи иных связей, кроме Триса и Габи.

Выйдя из ресторана, они уже привычно «тормознули» такси, - на самом деле, останавливала Габи, у которой «дистантное принуждение» получалось здесь лучше, чем у Триса, - и поехали по адресу, сброшенному ей на телефон Вероникой. Ехать оказалось недалеко и недолго, и вскоре они были уже на месте – рядом с пафосным парадным подъездом высотного дома, а вернее, комплекса зданий из тех, которые в этом мире называют элитными. И не напрасно. Во-первых, с первого же взгляда на здание становилось понятно, что это дорогое и фешенебельное, - как минимум, по местным понятиям, - жилье. Не дворец, конечно, не городской замок или, на худой конец, особняк, но тоже достойно. Да и люди, как успела уже узнать Габи, проживали в таких домах отнюдь не простые. И это «во-вторых». А значит, охрана и довольно-таки строгие меры безопасности. Но все это более, чем вежливо, хотя и без подобострастия. И, наконец, они на месте: в принадлежащем какому-то местному набобу[6] трехэтажном пентхаусе на крыше тридцатиэтажного небоскреба. Все несколько чрезмерно «богатое» и вычурное на взгляд Габи, - дорого-богато, как заметила Вероника, - но и то верно, что они приехали сюда не для того, чтобы оценивать красоты интерьера. Их цели были иными: выпить чего-нибудь алкогольсодержащего, но непременно вкусного, потанцевать, развеяться и заодно, - благо одно другому не мешает, - познакомиться с еще одним или двумя кандидатами в клановые маги герцогов Перигор-Мишельер.

Компания на вечеринке собралась вполне подходящая им с Трисом по возрасту. Не один лишь пубертатного возраста молодняк из тех, кого здесь отчего-то называют подростками, - таких, на самом деле, было немного, - а, скорее, молодежь в возрасте от двадцати до тридцати. Так что и Габи, и Трис вполне сюда вписывались, а у Габи, благодаря Веронике, уже имелось здесь к тому же пять-шесть знакомых «мальчиков и девочек». Ну и сама Вероника Акиньшина собственной персоной, встретившая их у барной стойки, едва они успели избавиться от верхней одежды.

- А вот и вы! – радостно улыбнулась девушка, и завертелось.

Таких вечеринок, как здесь, в этом мире и в этой стране, в империи пока не устраивали. То есть, к этому все шло, - прогресс, как известно, не остановить, но сто лет разницы – это много. Здесь все было громче и ярче, чем в империи. И ритмы другие, - резче, быстрее, - и нравы куда как свободнее. Танцевальные па, на которые не решились бы в своем кругу даже самые отмороженные на всю голову аристократы, и легкие наркотики, которые в империи все еще не было принято употреблять публично, крепкий алкоголь вместо шампанского и своеобразный, «открытый» стиль общения, предполагающий среди прочего использование довольно забористой обсценной[7] лексики. Все здесь было иным. И не сказать, что ей это не нравилось, но все-таки было странным и непривычным. Наверное, поэтому в который уже раз Габи подумала о том, что «знать» и «принимать» - суть разные вещи. Мало ли что она знала об этом мире, о его культуре, нравах и обычаях, все едино, этот мир не стал для нее своим.

Украв в прошлый свой визит у местного эгрегора[8] знание, - язык и все, что с ним связано, - она теперь ясно понимала, что здесь и как устроено. Однако, являясь чужой в этом мире и в этой стране, Габи все еще не воспринимала все это, как свое. Приноравливалась, мимикрировала, играла, - уже не в первый раз в своей жизни изображая из себя кого-то другого, - но отнюдь не ощущала окружающую реальность, как естественную среду обитания. Одним словом, не вписывалась, если использовать местную идиому. Тем не менее, она умела маскироваться, и по-видимому, никто из встреченных ею здесь людей не заподозрил неладного. Иностранка? Возможно. Но отнюдь не инопланетянка.