Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн

Антустрионы — и королевские, и графские — были всадниками.

Войны с арабами и с аварами уже в начале VIII в. заставили правителей франков позаботиться о создании собственных конных стрелков. Так, в послании Карла Великого к аббату Фульраду предписывалось, чтобы каждый конник был, кроме остального положенного оружия, снабжён луком и колчаном со стрелами (195 т. 3, с. 20). Однако можно смело утверждать, что воинов, владеющих искусством стрельбы из лука с коня, у франков было немного. Стрелками могли быть антустрионы-дружинники, кое-кто из зажиточных ленников, высокопоставленные воины и даже сам король[96], но общий процент их в войске был всё же слишком мал (195 т. 3, с. 20— 21), ибо ни в одном государстве за всю историю не удалось создать из крестьян хороших лучников, пращников или арбалетчиков, в ущерб их основному занятию — земледелию.

Стрелками, в массе своей, становились охотники и пастухи, которые, защищая свои стада от хищников и грабителей, — в степях, лесах или горах, — овладевали этим мастерством. Каждодневные многочасовые тренировки в стрельбе и метании из пращи были частью жизни этих людей. Крестьянин же, работая на земле, а в свободное время занимаясь кустарным производством, не мог себе позволить после долгого трудового дня ещё и оттачивать военное мастерство, в то же время для подготовки простого пехотинца, воюющего в фаланге, достаточно было одного месяца сборов в год.

Меры, вроде тех, что предлагал Марио Санудо в «Секретной книге крестоносцев о завоевании и сохранении Святой Земли», датированной 1306—1321 гг., не были реально осуществимы:

«Необходимо постановить под страхом наказания, чтобы все жители Святой Земли или королевства Иерусалимского занимались не менее одного раза в неделю упражнениями в метании пращой и стрельбе из лука, будут ли они в городе или в лагере» (303, т. 3, с. 730).

Да и чему толковому можно научиться, тренируясь один раз в неделю?

Если настолько сложно было обучить крестьян стрельбе и метанию из пращи в пешем строю, то что уж говорить об упражнениях верхом.

Отсюда можно заключить, что основная масса франкских легковооружённых всадников состояла из копейщиков и метателей дротиков, так как искусство метания дротика хотя и требовало определённых навыков, но не такой степени виртуозности, как стрельба из лука или метание из пращи.

Остальной набор вооружения: меч, щиты, топоры, булавы, кончары и т.д. зависел от достатка воина и его привычек.

Легко- и средневооружённые составляли задние шеренги боевых построений, спереди прикрытые тяжеловооружёнными конниками. Со стороны же казалось, что все воины были одеты в броню, что дало повод монаху Эккегарду из Сен-Галлена назвать войско Карла Великого «сплошь железным» (195 т. 3, с. 20).

Сила армии франков заключалась в том, что развитию и конницы, и пехоты уделялось одинаковое внимание. Немногие армии могли похвастаться такой гармоничностью. Например, за всю историю античности такого смог достичь только Александр Македонский. Рим и Эллада были сильны пехотой; персы, парфяне, карфагеняне более почитали конницу. Слабость одного рода войск делала уязвимой всю армию.

Отсутствие достаточного количества конных стрелков у франков и германцев компенсировал ландшафт местности, в которой им довелось воевать с арабами, аварами и венграми. Изрезанная реками, покрытая лесами и горными грядами, территория Западной Европы не позволяло эффективно применять конных лучников. Поэтому лёгкая пехота, воспользовавшись естественным или искусственным прикрытием, могла с успехом противостоять кочевникам. Характерным примером может служить битва при Пуатье (732 г.).

Сколько-нибудь достоверных описаний этого сражения, к сожалению, не сохранилось. Наиболее правдоподобный пересказ её хода оставил нам Исиодор Паценский, но и его версия в основном состоит из образных сравнений:

«Северяне замерли стеной, словно воедино смёрзшиеся фигуры, изваянные изо льда; лёд этот не способен был растаять, даже когда своими мечами они разили арабов. Железнорукие гиганты — австразийцы смело врубались в гущу битвы, и это они нашли и сразили короля сарацинов» (204 т. 1, с. 416).

С большой осторожностью можно воспринимать реконструкции этого сражения в трудах Е.А. Разина (187 т. 2, с. 128-130) Э. Дюпюи, Т. Дюпюи (204 т. 1, с. 415-416).

Со своей стороны, мы можем добавить, что арабы воспользовались своей обычной тактикой и выслали вперёд стрелков, оставив тяжеловооружённых всадников во второй линии в качестве прикрытия. Из-за холмистой местности лучники — и пешие, и конные — не могли нанести большого урона франкам, и все их действия свелись к дуэли с легковооружёнными Карла Мартелла. Атаковать тяжёлой конницей франкскую пехотную фалангу, стоявшую в центре на возвышенности, арабам не было никакого смысла, так как такая атака изначально была бы обречена на провал, а кавалерию, выстроенную плотными рядами на флангах пехоты, видимо, не позволяли условия местности.