Конрад Керз: Ночной Призрак (ЛП)

— Ты ошибаешься, старик. Он проиграл. Как только примарх ушел, страх ушел вместе с ним. И больше ничто не могло удержать анархию в узде. Ты правда думаешь, что, сидя здесь, в башне, ты делал жизнь людей лучше? Нет. Все вы пытались управлять разрушающимся порядком, прячась от реальности за толстыми стенами. Тем временем банды вернулись. Ты видел, что сейчас творится на улицах? Примарха никто и ничто не волнует, иначе он бы оставил часть своих воинов для поддержания порядка. Все хорошее, что он сделал для этого мира, давно исчезло. Он забрал с собой все лучшее, что было у планеты, и оставил нам лишь отбросы. Разве так нужно строить рай, который нам обещал Император?

— Великий крестовый поход требует жертв, — сказал Гилланейш.

Толпа насмешливо засвистела.

— Великий крестовый поход, да? — оскалился Скрайвок. — Он высасывает из нас все силы. А что мы получили взамен? Медленную деградацию и анархию.

— Мы делали все, как положено. Больше тюрем, больше…

— Нет, не делали, — перебил его Скрайвок. — Такие, как вы, не понимаете эту планету. Думаете, эти перемены спонтанны? Внезапны? Нет! Все уже давно шло именно к этому. — Он ухмыльнулся. Мышцы шеи напряглись так сильно, что ворот рубашки натянулся. Из-под белой ткани виднелись татуировки, означавшие принадлежность к банде. Скрайвок шагнул вперед, вплотную к Гилланейшу. Их лица почти соприкоснулись. — Нам нужно забрать власть. Обрести силу. Я не стану смотреть, как моя семья нищает, а война между картелями уничтожает планету. Анархия — это нормальное состояние для Нострамо, но ей не обязательно превращаться в разрушительную стихию. Ночной Призрак лишь на время нарушил естественный порядок вещей. Но где он сейчас? Где?!

Взгляд Гилланейша был полон ненависти.

— Не надо на меня так смотреть. Лучше оглянитесь вокруг, лорд Гилланейш. Ночной Призрак убил предков каждого из присутствующих в этом зале. И я уверен, никто не станет отрицать, что был напуган. Понимаете? Да и мне не стыдно признаться, что я боялся этого чудовища, хотя родился через много лет после того, как оно ушло. Вот его главное оружие. Каким-то планетам достались просвещение и утонченные лидеры. Но не нам. И знаете почему? — Скрайвок с силой ткнул Гилланейша пальцем в грудь. — Потому что мы этого не заслуживаем. Мы создали это место, а оно создало нас. Но кем же был Ночной Призрак? Помехой извне. Чьей-то грезой, превратившейся в кошмар. Хватит. Мы останемся частью Империума, но со страхом покончено. Страх — это власть слабых, а мы — все, кто присутствует здесь, — сильны!

Он отступил на шаг и воздел руки, вызвав волну радостных криков.

— Анархии придет конец. Вам, бестолковым политиканам, дали шанс. Без Керза вы никто. Мы сами все сделаем — мы, истинные правители этого мы, истинные правители этого бессолнечного мира. Мы восстановим его таким, каким он и должен быть. Главным законом станет не страх, а сила. Да, это не идеально. И даже не хорошо. Но нас не изменить. Мы не можем больше игнорировать природу Нострамо. Нельзя править планетой с помощью страха, когда тебе нечем напугать ее жителей.

Он махнул рукой, и Вейшан Тул шагнул вперед, держа в руках внушительной толщины документ. Скрайвок забрал бумаги у помощника и сунул их под нос Гилланейшу.

— Это — наша новая конституция, — пояснил он. — И вы, лорды совета, ее подпишете. Губернатора больше не будет. С сегодняшнего дня Нострамо подчиняется семьям, создавшим планету такой, какая она есть. И править они, конечно, будут от имени Императора. Совет из девяти глав семей заменит девятерых бездельников, посаженных Керзом. Также будет учрежден парламент картелей.

— Ничего не получится. Вы же понимаете только язык насилия!

— Насилие? — Скрайвок поднял бровь. — Вы правда считаете, что оно нам нужно? Что мы хотим устроить войну между семьями? Нет, это пустая трата ресурсов. Мы хотим делать деньги. Подписывайте.

Гилланейш быстро пробежался взглядом по тексту. Новая конституция была написана от руки каллиграфическим почерком на мягкой, как вода, бумаге кремового цвета. Жестокий истинный лик Нострамо скрывался за прекрасной маской. Это был мир поэтов и убийц, причем граница между первыми и вторыми казалась весьма размытой.

— Нет! — отрезал Гилланейш.

— Ответ неверный, — покачал головой Скрайвок. — Я прошу указать в протоколе, что лорд Гилланейш отказался подписывать документ и был призван к порядку.

Он еще раз подбросил каменную сферу и тут же с внезапной жестокостью нанес ею сокрушительный удар в висок Гилланейша.

Старик рухнул на колени. Глаза закатились, и он начал бессильно хватать ртом воздух. В черепе несчастного появилась круглая вмятина, которая манила с размаху приложить к ней каменный шар.

Скрайвок так и поступил. После второго удара лопнула кожа и брызнула кровь. После третьего череп раскололся, и Гилланейш осел на пол.

— А ведь все могло обойтись куда проще, — произнес убийца, обращаясь к мертвецу.