Консервативный вызов русской культуры - Русский лик

И, вполне понятно, что под только что приведенным пронзительным и гневным признанием Лосева могли бы подписаться и Пришвин, и Флоренский, и Михаил Булгаков, и Платонов, и Пастернак, и Клюев - да и любой из истинных деятелей великой русской культуры этого времени".

Вадим Кожинов,

из книги "Судьба России:

вчера, сегодня, завтра"

НЕУЕМНЫЙ КОЖИНОВ

Стоит ли мне писать о Вадиме Кожинове? Хоть мы и были с ним долгие годы на "ты", но близких и доверительных отношений у меня с Вадимом Валерьяновичем никогда не было. Бывали размолвки, бывали сближения, но все в рамках нашей живой литературной жизни, в силу близости многих позиций. Мы оба были введены Станиславом Куняевым, после его прихода в "Наш современник", в состав редколлегии, но, конечно же, Вадим Валерьянович оказывал куда большее влияние на концепцию самого известного русского литературного журнала. Временами он был как бы его главным куратором, серым кардиналом, идеологом "Нашего современника". Многие неожиданные авторы появились в журнале только благодаря давлению Кожинова. Тот же Михаил Агурский или Лев Гумилев... В целом это кожиновское влияние на журнал было крайне полезно. Не меняя фундаментальную почвенническую позицию журнала, его главную опору на провинцию и на русскую деревню, Вадим Валерьянович придал "Нашему современнику" необходимую интеллектуальную глубину, определенный налет эстетизма и философичности. Его стали читать не только патриоты и народники, но и отечественные мыслители самых разных направлений. Впрочем, это определение можно отнести и к книгам самого Кожинова, и к нему самому. Он никогда, до самых последних лет, не чурался простонародных кампаний, я его встречал в крутых, как говорят, черносотенных кругах, но был он явно своим и в элитарных слоях литературной и научной интеллигенции. Его признавали и там - за своего, отделяя от нас, грешных.