Консерватизм и развитие. Основы общественного согласия

Партия остается в оппозиции, несмотря на неоднократные предложения Ренци, не сумевшего найти подходы к Берлускони. Со своей стороны, критикуя нынешнее левоцентристское правительство и линию Ренци, пришедшего к власти в феврале 2014 г., лидер «Вперед, Италия!» недавно заявил, что «Ренци сделал очень мало, вернее, вообще ничего не сделал».

Глава 3 Российский консерватизм глазами экспертов

Российский консерватизм на современном этапе

Предыстория: прерванная традиция политического консерватизма

Историческая судьба консерватизма в России уникальна и трагична. Разрыв исторической традиции – сильнейшее потрясение для любого течения общественной мысли, для консерватизма же, опирающегося на сохранение прошлого, это подлинная трагедия. Российский консерватизм сегодня возрождается и сталкивается со многими политическими и интеллектуальными вызовами.

Отечественный консерватизм XIX – начала XX в. оставил богатое интеллектуальное и духовное наследие, составляющее неотъемлемую часть европейской культурной традиции. Как и во всем западном мире, в России консерваторы осмысляли власть и личность, государственное устройство и нравственные ценности, религиозное и светское начала в жизни человека, искали баланс между сохранением традиции и ответом на вызовы времени. Как и везде, мыслители и общественные деятели консервативного и либерального толка являлись оппонентами, но не непримиримыми антагонистами: в творчестве многих из них можно найти элементы обеих идеологий. Не уникально и то, что вплоть до последних лет империи политическая борьба и конкуренция идей в России разворачивались в придворных кругах, консерваторы конкурировали за влияние на монарха. Однако следствием такой неконкурентности была ригидность власти. Как справедливо отмечает Л. Поляков (Поляков Л., 2004), одним из парадоксов отечественного консерватизма была его «властецентричность»: государство выстраивалось… как некий универсальный институт», выполняющий «в разные времена по-разному – и функцию охранения, и реформирования… [при Николае Первом] каралось не инакомыслие, каралось само помышление о действии, независимом от государя».

При переходе к индустриальной эпохе такая ригидность не позволила правящему классу найти способ сосуществования «старой» (помещичьей) и поднимавшейся (буржуазной) элиты, что, в свою очередь, не дало возможности им вместе справиться с острейшими социальными конфликтами; в итоге старый строй был сокрушен революцией и заменен тоталитарным режимом. Схожие сценарии ожидали и другие страны с развитой консервативной «властецентричной» традицией: Германию, Италию, Испанию (Moore, 1966, p. 430), разница состояла лишь в том, что там тоталитарные режимы получились «правыми», заимствовавшими элементы прежнего консерватизма, а в России к власти пришли коммунисты, отвергавшие многие ключевые консервативные ценности. Как отмечает независимый эксперт, у нас наследие русских – что либералов, что консерваторов – оказалось перерубленным. 70 лет мы существовали в вакууме, читали Маркса и Ленина. Сейчас пытаемся найти консервативные и либеральные корни для сегодняшней России.

Философы и мыслители консервативного (равно как и любого другого, кроме коммунистического) толка оказались в эмиграции. Их творческое наследие богато и многообразно; главное в нем – попытка осмыслить революцию и ее последствия, предугадать траекторию дальнейшего развития. Однако, как и наследие дореволюционных философов, оно может служить сегодняшним консерваторам пищей для размышления и источником творческого вдохновения, но не дает прямых ответов на злободневные вопросы: эти философы творили в отрыве от Родины и не могли знать сегодняшней России. Нарушенную преемственность консервативной традиции еще только предстоит восстановить.

Советский строй во многих отношениях был антагонистичен консерватизму; в первую очередь, речь идет об отсутствии в нем таких понятий, как частная собственность (и рыночная экономика), верховенство права, религиозные основы государственности и общественной жизни. Однако в нем были существенные элементы, роднившие его с консерватизмом, что обусловило феномен «левого», или «красного» консерватизма в современной России.

В советской идеологии сохранилась та же «властецентричность», стремление к монополии на власть, которая была присуща России имперской. «Антизападничество» не являлось непременной чертой традиционного российского консерватизма, однако поскольку перемены, происходившие в России в последние десятилетия, воспринимались как «западнические», а то и навязанные стране Западом, эта черта коммунистической идеологии оказалась востребованной современным консервативным дискурсом.