Консерватизм и развитие. Основы общественного согласия

Истоки либерального консерватизма в Испании можно найти во временах правления короля-реформатора Карлоса III (1759–1788), а также в испанском Просвещении, которое было более умеренным, чем во Франции. Так, для испанских просветителей был полностью неприемлем атеизм, и они подчеркивали свою верность католической церкви, тогда как их французские коллеги придерживались по этому вопросу различных мнений.

Основоположником либерального консерватизма в Испании можно считать Гаспара Мельчора де Ховельяноса (1744–1811) – просветителя, мыслителя и государственного деятеля. М. Фрага Ирибарне называл Ховельяноса первым политическим деятелем, который, созвучно Э. Бёрку в Великобритании, утверждал: лучше приспосабливать, чем разрушать; восстанавливать, чем копировать; реформировать, чтобы сохранить. Фрага определял позицию Ховельяноса как «серединную» между «двумя идеями Испании»: с одной стороны, Испания традиционная, реакционная, изоляционистская, сопротивляющаяся культурным и экономическим изменениям; с другой – Испания прогрессистская, неукоренившаяся, инакомыслящая, европеистская, сторонница кардинальных изменений. В этом контексте, утверждал Фрага Ирибарне, опыт Ховельяноса как «подлинного реформиста», стремившегося к гармонии, представляется крайне актуальным, поскольку противостояние «двух Испаний» завершено не было (Василенко, 2008).

Ховельянос был сторонником экономической свободы, поддержки предпринимательской инициативы. Огромное внимание Ховельянос уделял развитию образования, видя в нем ресурс для модернизации Испании. Сложнее он относился к политическим свободам. По мнению Ховельяноса, действия человека «никогда не должны быть направляемы на ниспровержение, но – на совершенствование» утвердившегося в обществе порядка, «ибо дух человеческий предрасположен скорее улучшать старое, чем создавать новое». Серьезное влияние на взгляды Ховельяноса оказала Французская революция, к которой он отнесся резко отрицательно, отвергая право людей на восстание, порождающее «худшее из зол – гражданскую войну». Однако Ховельянос делал два примечательных исключения, считая, что народ может восставать против внешнего врага и против тиранического угнетения, ссылаясь для подтверждения этих тезисов на законодательство Альфонсо X (XIII в.). Выступая, в принципе, за свободу печати, Ховельянос считал, что в случае неумеренного применения на практике она может привести к серьезным осложнениям.

Будучи сторонником конституционализма, Ховельянос искал его основы в истории страны, находя истоки конституционной традиции в испанском законодательстве времен вестготов (VI–VII вв.) и в более поздних памятниках средневекового права. По его мнению, конституция является не искусственным образованием, привнесенным в общество деятельностью законодателей, а производным от реальной действительности документом, отражающим жизнь народа, включая его обычаи и религию. Политическим идеалом для него была конституционная монархия с сильной централизованной исполнительной властью и двухпалатным парламентом по британскому образцу (Суховерхов, 2012; Василенко, 2010).

Взгляды Ховельяноса оказали большое влияние не только на теорию, но и на политическую практику. Достаточно сказать, что представители различных оттенков либерального консерватизма находились у власти в Испании в течение значительной части XIX и первой трети XX столетия. Если режим генерала Рамона Мария Нарваэса в середине ХIX в. носил ярко выраженный авторитарный характер, то Антонио Кановас-де-Кастильо не только основал консервативную партию и возглавил процесс реставрации монархии Бурбонов в 1874 г. (после свергнувшей династию либеральной революции 1868 г.), но и заложил основы парламентарной двухпартийной системы, в которой консерваторы Кановаса «сотрудничали-соперничали» с либералами Пракседеса Матео Сагасты. А Антонио Маура, перешедший от либералов к консерваторам и возглавлявший несколько кабинетов в начале XX в., стал известен не только своей жесткой борьбой с революционным движением, но и попытками проведения административной реформы с целью ликвидации «касикизма» (политического клиентелизма, ведущего к профанации выборов), а также некоторых социальных реформ.

В то же время реакцией на испанское Просвещение, а затем и на Французскую революцию стали труды традиционалистов, которые выступали против любых уступок либерализму. Они продвигали учение о «принципе нетерпимости» к любому свободомыслию как основополагающем начале в духовной жизни, которому в политике должен соответствовать монархический абсолютизм. Наполеоновское нашествие способствовало росту как либеральных, так и реакционных тенденций, причем даже наличие общего врага не могло объединить непримиримых противников. Важной точкой бифуркации стал европейский революционный подъем второй половины 1840-х гг., вызвавший две значимые для последующей истории испанской политической мысли идеологические эволюции.