Консерватизм и развитие

В то же время эксперты обращают внимание на наличие в русском консерватизме достаточно сильного охранительного тренда, также связанного с абсолютизацией роли государства и противодействием прогрессу, который может разрушить монопольное доминирование власти над обществом. Независимые эксперты с озабоченностью говорят, что именно это направление популярно сегодня: То что называют современным консерватизмом как политическим и идеологическим течением – это феномен, который генетически никак не связан с традицией русского консерватизма, а связан с традицией русской реакции. Это Победоносцев, а не Ильин, грубо говоря.

Эксперты-консерваторы не акцентировали внимания на «охранительстве», но косвенно также признавали его, предупреждали от ориентации на подобные примеры в современной консервативной мысли. Как отмечает эксперт-консерватор, если бы Президент процитировал Победоносцева, то представляете, какое количество людей побежало бы с радостью обивать пороги.

Эксперты подчеркивают преемственность между дореволюционным и эмигрантским консерватизмом. Одна из главных черт этой преемственности – совмещение у одних и тех же мыслителей консервативных начал с иными, например либеральными или социалистическими. Соответственно, антиреволюционность, антирадикализм (естественный после пережитой травмы крушения империи) совмещался у них с представлениями о личной свободе, прогрессе и возвращении России на нормальный путь развития: Они полагали, что в России после падения коммунизма должно установиться что-то близкое к западной социал-демократии.

Вместе с тем травма, нанесенная революцией, подтолкнула некоторых мыслителей к реакционному мышлению, оправданию тоталитаризма. Эксперт-консерватор упоминает национал-большевизм Николая Устрялова, у которого акцент был перенесен, как ни парадоксально, на принятие большевистского режима со стороны белой эмиграции.

Эксперты прагматично и реалистично оценивают значение исторического наследия российского консерватизма для современной повестки дня. Описанные ими традиции русского консерватизма они рассматривают как поучительные и полезные. В первую очередь, речь идет о синтезе различных подходов, отсутствии радикализма и революционности, органичности намечаемых реформ. Однако прямое применение созданных в прошлые века и в иных исторических условиях теорий считают невозможным. Как отмечает эксперт-консерватор, попробуйте сегодня решить какой-нибудь вопрос, цитируя хоть Достоевского, хоть Леонтьева, хоть Струве… Это был другой человеческий материал, другой человеческий опыт. Впрочем, некоторые эксперты-консерваторы не согласны с такой точкой зрения: Кто практически первый предсказал неизбежность победы социализма в России? В Европе? В мире? Константин Леонтьев… А кто, например, отстаивал идею невозможности навязать нормы жизни одной страны другой стране? Это Трубецкой.

В оценках консервативного наследия упоминались философы и общественные деятели, составляющие «пантеон» российского консерватизма. Очевидно, что они ценны для современных мыслителей не только содержанием своих работ, но и некими «ориентирами» для определения вектора развития сегодняшней общественной мысли. Степень экспертного консенсуса в этих оценках достаточно высока, хотя, разумеется, набор имен и, тем более, интерпретация их наследия экспертами-консерваторами и независимыми экспертами имеют существенные различия.