Консервация ненависти

– Жены у тебя нет, насколько я знаю, любовницы тоже. Так что дома тебя никто не ждет, а водка и у меня есть. Правда, без малосольных огурчиков, на закуску и пицца пойдет. Есть и коньяк, хотя ты же ничего, кроме водки, не пьешь. Зайдешь?

– Нет!

– Я тебе не нравлюсь?

– Вика! К чему этот разговор? Ты знаешь мое отношение к тебе. И потом, – улыбнулся Бакаров, – как говорят умные люди, не люби, где живешь, и не живи, где любишь. Это касается и работы.

– Скажи, Паш, а тебе вообще нужна хоть иногда женщина? Или в армии все желание потерял?

– Позвони-ка ты лучше своему бывшему ухажеру, а в мои дела не лезь.

– Обойдусь без советов, солдафон бесчувственный. До свидания.

Андреева вышла из машины, с силой захлопнув дверку, и, путаясь в длинных полах шубы, неуклюже пошла по еле заметной тропе к подъезду.

Бакаров посигналил ей, на что Вика только отмахнулась рукой, едва не упав в сугроб. Павел улыбнулся и поехал к себе. Он жил неподалеку, на Промышленной улице, тоже в девятиэтажном доме. Поставил свой автомобиль у парикмахерской и поспешил к подъезду. На улице вновь поднялся ветер, стемнело, видно, недалеко ушла от города метель.

В подъезде, как ни странно, почти на каждом этаже горел свет, но зато не работал лифт. Хорошо, что жил он на четвертом этаже. Поднялся, проверил почтовый ящик, в нем лежали рекламные буклеты и газеты местного отделения одной из политических партий, не скупившейся на средства для информационного обеспечения своих потенциальных избирателей. Павел бросил макулатуру на подоконник и пошел дальше. На площадке между третьим и четвертым этажами он неожиданно увидел незнакомую женщину и удивился. «Странно, женщина одна в подъезде?» Впрочем, его это не касалось, может быть, она ждала кого-то. Он начал подниматься по пролету, как услышал сзади женский голос:

– Извините, мужчина, не могли бы вы дать мне стакан воды?

Бакаров обернулся, глядя на красивое, но какое-то уставшее и неестественно румянившееся лицо молодой женщины.

– Воды? Без проблем. Пойдемте, я на четвертом этаже живу.

– А супруга не приревнует?

– Нет.

Женщина пошла за ним, было заметно, что ей холодно и шаги даются с трудом. Обратил Павел внимание и на тонкие то ли колготки, то ли чулки, явно не подходящие к зиме. Но и это его не касалось.

Он открыл дверь, включил в прихожей свет.

– Проходите, присаживайтесь, – указал он женщине на пуфик. – Вам простой воды или минеральной?

– Любой!

– Дверь закройте!

Женщина захлопнула дверь.

Павел принес стакан кипяченой воды. Она взяла его трясущимися руками и судорожными глотками выпила почти весь.

– Ты больна? – спросил Бакаров.

– Наверное, да, знобит сильно.

– А чего же одета не по сезону?

– Разве не видно, кто я?

– Не видно. – Он приложил руку к ее лбу. – У тебя жар, дорогуша. А ну-ка, вставай да снимай шубейку.

Женщина поднялась и тут же пошатнулась.

Павел поддержал ее, помог снять шубку, под которой оказалось черное короткое платье, а затем провел в комнату и усадил в кресло:

– Посиди!

Разобрал диван, застелил белье, из нижнего ящика мебельной стенки достал теплое ватное одеяло.

– Раздевайся и ложись.

– Вы оставляете меня у себя?

– Нет, выгоню больную на улицу.

– Но я… я не смогу обслужить вас.

– От тебя этого не требуется. Раздевайся и ложись!

Женщина сняла платье и легла, накрывшись одеялом. Даже под ним ее пробивал озноб.

Бакаров достал из ящика градусник:

– Померь температуру.

Женщина подчинилась. Он заглянул в аптечку, но там, кроме бинтов и йода, ничего не было.

– Так! Лечить тебя нечем. Давай градусник. Ого, сорок градусов! Надо «Скорую» вызывать.

– Не надо. Меня все равно не возьмут, а вам проблема – оформят ложный вызов.

– Это еще почему?

– Потому что я проститутка.

– Ты в первую очередь человек, и бригада обязана оказать тебе помощь.

– Не надо «Скорой», мне бы аспирин.

– Нет у меня лекарств, как-то не возникало потребности. Ну, если не хочешь «Скорой», то… подожди.

Павел достал сотовый телефон, набрал номер. Ему ответил знакомый голос:

– Да, Паша?

Это был врач, знакомый нынешнего начальника Бакарова, Димы Горбунова, Юрий Борисович Конеков. – Привет, Борисыч.

– Привет. Что-то ты поздновато сегодня звонишь, или случилось что?

– Помощь твоя, Борисыч, требуется.

– По голосу незаметно, что ты приболел.

– Я здоров, помощь нужна молодой женщине.

– Вот как? Это уже интересно. У тебя дома женщина?

– В этом есть что-то странное?

– В отношении тебя – да. Так что с дамой?

– Температура сорок градусов, озноб, неестественный румянец на щеках, больна она, и ей требуется квалифицированная помощь.

– Вызови «Скорую».

– Борисыч! Ты приедешь?

– Уже еду! – вздохнул врач.

Бакаров отключил телефон, присел на край дивана. Женщина больными глазами смотрела на него.

– Сейчас врач подъедет, он осмотрит тебя. Кстати, мы так и не познакомились, я – Павел.

– Ольга!

– Красивое имя, скажи, – как-то сам собой перешел на «ты» Бакаров. – Что ты делала в подъезде?

– Пыталась скрыться.

– Тебе некуда идти?

– Сегодня уже нет.

– Это плохо, когда некуда идти.

– Да, очень плохо.

– Ладно, потом поговорим, сейчас не напрягайся. Хоть немного согрелась?