Консьерж

— Милый, я понятия не имею…

Киллиан бросил полотенце на пол и вытер ноги. В кроссовках хлюпала вода, стоило только наступить на ногу. Он быстро разулся и снял носки.

— Как это «понятия не имеешь»? Ты не удивлена?

— Конечно, удивлена, но должно быть какое-то объяснение. Здесь был наш консьерж…

— Этот зануда, который присылал сообщения?

Носки проделали тот же путь, что и куртка от спортивного костюма. Он засунул в кроссовки туалетную бумагу, чтобы она впитала хотя бы часть воды, и снова надел их; потом обмотал обувь снаружи, тоже туалетной бумагой. Так он хотя бы не оставит грязных и мокрых следов.

— Клара, я понимаю, что какое-то объяснение должно быть, но именно это меня и беспокоит. Посмотри, шприцы какие-то… Господи, что здесь происходит?!

Киллиан выбросил в окно мокрое полотенце. Потом глубоко вдохнул и выглянул в коридор.

Клара и Марк, спиной к нему, склонились над его вещами и рассматривали то, что нашли под кроватью. На Марке были пижамные штаны, на Кларе — ничего.

— Слушай, мне тоже это кажется крайне странным, но я уверена, что все объяснится.

Киллиана снова покидали силы: он увидел, что Марк листает его черную записную книжку.

Игра продолжалась, но теперь все было наоборот. В этот раз не он вторгался в чужую частную жизнь; нет, это происходило с ним самим. Он испугался. Его секреты оказались в распоряжении чужого человека. Как в кошмарном сне, он терял контроль над собственной жизнью.

— А это что такое? «Понедельник двадцать четвертое, двадцать миллилитров, уснула моментально; вторник двадцать пятое, двадцать миллилитров, та же реакция; среда двадцать миллилитров, та же…» Какого черта? Что это вообще такое?

— Что я должна тебе ответить? — Голос Клары вдруг стал серьезным, она положила одну руку на живот.

— Тебе плохо? — Марк, обеспокоенный, помог ей подняться. — Милая, что с тобой?

Киллиан видел, что Клара сделала успокаивающий жест, но ее все еще тошнило. Марк пытался ей помочь:

— Ляг полежи.

Консьерж воспользовался тем, что Кларе стало плохо и пара отвлеклась. Он пошел по коридору в сторону гостиной, стараясь двигаться как можно легче, тише и быстрее. Туалетная бумага, намотанная на кроссовки, смягчала шаги, и он тихо удалялся от Клары и Марка, с каждой секундой все дальше.

Киллиан вошел в гостиную, когда Марк говорил:

— Милая, тебе не становится лучше. Я начинаю серьезно волноваться.

В голове Киллиана было полно вопросов, и на один из них он нашел ответ. Он не смог открыть входную дверь ночью, потому что ее закрыли на задвижку. Только и всего. В темноте, одурманенный хлороформом, он не смог осознать даже такую банальную вещь. В результате кусок железа размером меньше мизинца продержал его взаперти всю ночь, и сейчас Киллиан переживал, наверное, худшие часы в своей жизни.

Снова послышались голоса Марка и Клары.

— Все, все… Меня тошнило всего пару секунд. Я проголодалась.

— Что-то не верится.

— Поехали позавтракаем в кафе Макса Бреннера?

— Ты уверена, что хочешь есть? И что вообще способна об этом думать?

Судя по громкости голосов, Клара вернулась в ванную, потому что они уже не разговаривали, а перекрикивались. Послышался звук льющейся воды. И снова голос Клары:

— Конечно, и там всегда очень вкусно! Отличный шоколад и бутерброды с лососем!

Киллиан тихо отодвинул задвижку. Металлический цилиндрик бесшумно сместился. Дверь была открыта. Перед ним лежал путь к спасению.

— Слушай… А что делать со всем этим?

Марка снова интересовали его секреты. Из всех оставленных вещей Киллиана волновал только блокнот, ведь в нем были записи о разных соседях, о Кларе, о его личных способах поиска причин, чтобы жить. Он понимал, что некоторые записи расшифровать невозможно, но были и другие, вполне откровенные. Если они увидят страницу со списком пыток, то сначала обалдеют, а потом… потом вызовут полицию. Он вдруг вспомнил заголовок, который дал этой странице: «Что можно сделать с Кларой». Четко и недвусмысленно.

Киллиан спросил себя: «А это имеет значение?» Ему хотелось подняться на крышу и покончить со всем этим раз и навсегда. «Даже если они все это прочитают, что это изменит?»

Но вдруг у него перед глазами возникло лицо Алессандро, гримаса, которая появлялась в моменты самых тяжелых усилий. Мальчишка не сдается. Он продолжает преодолевать препятствия, несмотря на то что прикован к постели. Что бы сделал Алессандро на его месте?

Киллиан знал, что может подняться на крышу и спрыгнуть, и это придало ему уверенности. Теперь, когда между ним и крышей не было никаких препятствий, он вдруг успокоился и снова мог контролировать свое существование. Он снова был хозяином собственной судьбы. Он чувствовал, что, если сам этого захочет, то паника исчезнет через несколько секунд, пока он будет подниматься на лифте. Но тогда почему бы ей не исчезнуть прямо сейчас?

«Что бы сделал Алессандро на моем месте?»

Клара пыталась убедить Марка, что его находки не имеют какого-то особого значения, и снова звала его в ванную.