Консьерж

В половине пятого вечера Киллиан зашагал обратно. Он не стал переходить мостик возле Шестьдесят третьей улицы, а вместо этого прошел вдоль реки дальше, до моста Квинсборо, свернул на Пятьдесят девятую, а потом поднялся по Пятой авеню вдоль парка. На дорогу ушло больше часа; он старался потратить больше времени, чтобы аккумулятор айфона окончательно разрядился. Голыми руками он к телефону не прикасался.

Прежде чем свернуть за последний угол, он замедлил шаг. Неизвестно, что обычно происходит, когда находят самоубийцу. С чем ему предстоит встретиться? С сиренами и столпотворением полицейских или с тихой похоронной машиной, аккуратно припаркованной сбоку от входа? Он заглянул в закусочную с едой на вынос, купил пару пакетов, и теперь шел с полными руками снеди. Нужна была хорошая и простая отговорка, ведь его наверняка спросят, где он был. Потом ему в голову пришло, что специально можно не искать алиби, ведь в момент смерти Марка он как раз разговаривал в холле с мистером Самуэльсоном. Однако на всякий случай нужно уметь объяснить, где он провел следующие несколько часов. Он почувствовал, как занервничал под взглядом продавца в кулинарии, и понял, что к вопросам полиции нужно быть хорошо подготовленным. Нужно собраться как следует.

Еще несколько метров неизвестности. Несколько шагов — и все откроется. Он спокойно вдохнул и выдохнул, потянул мышцы шеи. И свернул за угол.

Это выглядело как в кино. Участок улицы перед домом был огорожен ярко-желтыми лентами; полиция перекрыла дорогу и для машин, и для пешеходов. Прямо напротив входа красными и синими спецсигналами сверкали пожарная машина и карета «скорой помощи». Две полицейские машины закрывали путь с одной стороны огражденного участка, третья — с другой.

Нельзя сказать, что для Нью-Йорка такое зрелище было необычным, но Киллиана оно сильно впечатлило, в особенности потому, что именно он послужил ему причиной, он нажал на спусковой крючок. Именно он стал той бабочкой, что махнула крылом, изменив жизни не меньше чем десятка человек. Он подумал о пожарных, санитарах «скорой», полицейских агентах, соседях… Смерть Марка повлияла на ход жизни всех этих людей. И он, Киллиан, был кукольником, дергающим за ниточки.

Он вошел в вестибюль. Роль давалась легко и естественно. У лифтов стояла женщина в полицейской форме, с ручкой и блокнотом в руках.

— Вы живете здесь?

— Я консьерж… Что случилось?

Женщина склонила голову и проговорила в трубку рации:

— У меня тут консьерж, на нижнем этаже. — Она записала эту информацию в свой блокнот, взглянув на часы и отметив время его появления.

— Ну… то есть бывший консьерж… Я уже не на работе. — Киллиан видел свое отражение в золотистой двери лифта; ему понравилось то выражение боязливого беспокойства, которое появилось на его лице. — Но… что произошло?

— Умер один из жильцов дома, — совершенно нейтральным тоном сказала женщина, одетая в полицейскую форму.

— Кто?

Из рации доносился статический шум. Потом мужской голос отрывисто доложил:

— Лейтенант сказал, чтобы он поднялся сюда.

— Пройдемте со мной, пожалуйста. — Женщина нажала кнопку вызова лифта. Она выглядела совершенно невозмутимой; лицо не выражало никаких чувств. Она жевала жвачку.

— Но… кто из жильцов умер?

— Мужчина, из квартиры 8А.

— Это же квартира мисс Кинг! Что случилось?

Киллиан старался контролировать эмоции, чтобы реакция не показалась преувеличенной. Но, судя по поведению женщины-полицейского, можно было не стараться: она даже не смотрела на него. Вся его театральная игра оказалась ненужной.

— Лейтенант вам расскажет.

Киллиан только сейчас осознал, что держит в руках пакеты с покупками.

— Мне что, идти с этими пакетами? Можно, я быстро занесу их домой?

Не прекращая жевать, она показала подбородком в угол:

— Оставьте здесь, потом заберете.

Они поднялись на восьмой этаж. Было уже понятно, что эта сотрудница полиции даже не намекнет, как именно силы правопорядка интерпретировали произошедшее. Уставшая женщина рассматривала свои ногти, покрытые красным лаком. Киллиан не удержался — он провел рукой в перчатке по борту пальто и убедился, что айфон Марка лежит во внутреннем кармане.

Было удивительно видеть столько людей, собравшихся на лестничной клетке и одновременно соблюдающих тишину. Уважительную, исполненную почтения тишину. Соседи с разных этажей собрались, чтобы своим угрюмым присутствием выразить сочувствие бедной хозяйке квартиры. Женщина-полицейский провела его сквозь толпу.

Киллиан чувствовал на себе взгляды соседей — и вдруг понял, что кого-то не хватает. Действительно, на лестничной площадке не было ни миссис Норман, ни ее собак.

Примерно за метр до двери в квартиру была натянута черно-желтая лента, которая огораживала небольшую площадку, как перед входом в элитный ночной клуб. За лентой никого не было; агент, стоявший рядом, приподнял ленту, пропуская Киллиана и женщину в полицейской форме.

Дверь квартиры 8Б была открыта, но, неожиданно для Киллиана, Урсулы в поле зрения не было. В прихожей Клары виднелись пожарные и судебные медики в темно-синих костюмах.

— Сюда, пожалуйста.

— Сюда?