Конский волос

– Цепкина помогла, – ответила Сапфирова, – да-да, не удивляйтесь, наша славная Коробочка, Пелагея Егоровна Цепкина. Не иначе как провидение направило меня к ней, – продолжала Сапфирова. – И ведь если призадуматься, то, не встреть тогда Цепкина Дубкова, не расскажи он ей о своей неприязни к лодкам и боязни утонуть, не передай Цепкина его слова мне, Сорокин мог выйти сухим из воды и пожать плоды своих преступлений.

– Судьба, – задумчиво проговорил Дудынин.

– Лично я называю это промыслом божьим, – убежденно сказал Попов.

– Перестаньте же, – поморщился прокурор, – вам ведь прекрасно известно, что никакого бога нет.

– Однако, сами вы, Олег Константинович, частенько поминаете его и даже всуе, – не преминул уколоть прокурора Дудынин.

– Вредная привычка, надо избавляться, – попенял себе Ермолкин.

– Все-таки я не очень четко представляю себе обстоятельства смерти Дубкова. Не проясните ли вы их для меня, – попросил Макушкин, одновременно пытаясь разрядить обстановку.

– Охотно, – кивнула Таисия Игнатьевна, разгадав его замысел.

Она выпрямилась на стуле и посмотрела на присутствующих, как школьная учительница на учеников. Заговорила она менторским тоном.

– С самого начала все мы, не исключая меня, задались вопросом, что заставило Дубкова сесть в лодку. Но это была ошибочная посылка. Вместо того, чтобы искать ответ на вышеупомянутый вопрос, нужно было спросить себя, а садился ли вообще Дубков в эту лодку? Когда я задала себе этот вопрос и ответила на него правильно, то бишь отрицательно, все встало на свои места. В ту секунду, как я услышала слова Цепкиной, о том, что Дубков боялся утонуть и не терпел лодок, в моем мозгу словно плотину прорвало, я моментально избавилась от сорокинского гипноза, я вспомнила слова Савицкой, смысл которых был следующим: ей на мгновенье показалось, что в лодке сидел Сорокин. Тут же я вспомнила слова матери Дубкова, которая говорила, что Антон не любит лодки. И в лодке действительно сидел Сорокин. Я тут же, не знаю каким чудом, вспомнила случайную фразу Кречетова о том, что Сорокин часто плавал по течению. И тогда я все поняла. Сорокин убивает Дубкова и выезжает на лодке из камышей. Риск был минимальный, один к ста, нет, еще меньше. Ведь и Дубкова никто толком не знал, кроме Кречетова, Савицкой, Сазоновых и Морозовой. А что они видели? Спину молодого человека. А ведь и Сорокин, и Дубков похожи. Они одного возраста, оба брюнеты и показался он всего на минуту и довольно далеко от пляжа. Если бы у кого и возникли сомнения, как у Савицкой, то после обнаружения тела Дубкова, они бы сразу исчезли. Привожу в пример ту же Савицкую. Потом Сорокин кричит: «Конский волос!», вываливается из лодки и выплывает на берег. Он отличный спортсмен и превосходный пловец. Дубкова он, естественно, ударил по голове, а все поверили, что Антон Петрович стукнулся о камень, когда его будто бы вынесло течением. Сорокин, конечно, заранее выяснил, где есть такой камень и именно в этом месте разыграл свой спектакль. Потом он придумал для нас байку с конским волосом, ну а мы, как последние дураки, поверили.

– Лично я бы никогда не раскрыл этого убийства, – честно признался Попов.

– А как же он успел положить на отмель тело Дубкова, после того как выплыл из камышей? – спросил Макушкин, не уяснивший этого момента.

– За какие же грехи товарищ Мельников, – Ермолкин назвал фамилию вышестоящего прокурора, – ты посылаешь мне следователей-идиотов! – воскликнул он, воздев руки к потолку. – Неужели вы не в состоянии понять, Еремей Галактионович, что он положил тело туда до того, как выплыл на лодке на всеобщее обозрение. Он заранее изучил течение и точно знал, куда нужно положить тело, чтобы все поверили, что его выбросило течением.

– Наверное, я после больницы туго соображаю, – удрученно буркнул Макушкин.

– Видимо, у вас осложнение, разжижение мозгов, – грубо бросил прокурор вытаскивая на свет божий личину хама.

– А как восприняла разоблачение Сорокина Савицкая? – переменила разговор Таисия Игнатьевна.

– Долго не могла поверить, плакала, потом кляла его на чем свет стоит, короче, очень расстроилась, – сказал Попов.

– Бедняжка, – сочувственно проговорила Таисия Игнатьевна, – так много пережить за несколько месяцев.

– Мне пришлось быть очень деликатным, когда я рассказывал ей о Сорокине, – сказал Попов.

– В вас пропал незаурядный дипломат, Кирилл Александрович, – без тени иронии проговорила Сапфирова.

– Что интересно, – встрепенулся Попов, – так это реакция Манюни. Девочка узнав обо всем, хладнокровно заявила: «Какой подлец, надеюсь его расстреляют». И как ни в чем не бывало, пошла играть.

– Ей, вообще, ни о чем не надо было рассказывать, – недовольно заметил Скворцов.

– Попробуй утаи от нее, себе дороже станет, – горько усмехнулся Попов.

– Так почему же он все-таки убил Дубкова? – спросил Дудынин.

– Откуда нам знать? – сердито ответил прокурор. – Сорокин все отрицает до сих пор. Мало ли какая причина? Месть, деньги, женщина, все что угодно.