Консолидация

— И присутствие Лаури здесь, в агентстве, в течение почти десятилетия, — она что, его мысли читает? Узнала откуда-нибудь? — насколько понимаю, только все усугубило. Он был живым призраком, ходячим напоминанием, которого держали за героя, хотя он был просто единственным оставшимся в живых. Так что его советам придавали больше веса, даже неправильным. У директрисы появился реальный шанс провести свою повестку дня, только когда Лаури повысили в Центр, хоть и это тоже стало проблемой. Лаури требовал больше экспедиций, в то время как она хотела меньше, и прежде чем ей удалось совладать с Лаури, тот стал неподконтрольным для нее. Так что мы все слали и слали туда людей, повергая их в совершенно неведомое. Директрису это не устраивало, хотя она и следовала приказам, потому что была обязана.

Контроль поймал себя на том, что ее повествование увлекло его.

— А как директриса протащила свою повестку дня? Каким образом?

— Стала одержима метриками, изменением контекста. Если ей удавалось выбить свои метрики, то, пусть и неохотно, не мешала Лаури отправлять новые экспедиции, подвергать их психологической обработке и гипнозу, поборником которых он выступал, хотя со временем она пришла к пониманию, почему Лаури проталкивал гипноз.

Контроль продолжал воспринимать Лаури в контексте камеры, летящей по воздуху: Лаури ползет, камера парит, а истина, наверное, где-то посередине. А затем Лаури заставил ползать и парить Контроля.

Впрочем, ничто из вышеизложенного никак не истолковывало секретную миссию директрисы за границей. Может, Грейс просто забрасывает его информацией, чтобы избежать разговора об этом? Она уже сказала ему больше, чем когда-либо прежде.

— Что еще? — спросил он. — Что еще она делала?

Грейс развела руками, будто для выразительности,

и улыбка у нее на устах стала почти блаженной.

— Стала одержима попытками заставить ее отреагировать.

— Зону Икс?

— Да. Ей казалось, что если она сможет заставить Зону Икс отреагировать, то сумеет как-то сбить ее с курса. Хотя мы даже не догадывались, на каком она курсе.

— Но она уже отреагировала: погубила уйму народа.

— Директриса считала, что никакие наши действия не напрягали то, что стоит за Зоной Икс. Что оно справлялось со всем, что мы делали, чересчур легко. Почти бездумно. Если можно сказать, что мышление имеет к этому какое-то отношение.

— Значит, она отправилась через границу, чтобы заставить Зону Икс отреагировать.

— Я не стану подтверждать, что знала о ее путешествии или помогала ей каким-либо образом, — отрезала Грейс. — Я изложу вам свое мнение, основанное на том, что она сказала, когда вернулась.

— Но это была не та реакция, которой она добивалась, — предположил Контроль.

— Да. Да, не та. И она винила себя. Директриса бывает очень жесткой, но в первую очередь по отношению к себе. Я уверена, что, когда Центр решил отправить последнюю одиннадцатую экспедицию, директриса считала, что добилась сдвига. И, может быть, действительно добилась. Вместо обычного вернулись снедаемые раком ничтожества.

— Вот почему она добилась включения в двенадцатую экспедицию.

— Да.

— Вот почему ее методы стали подозрительными.

— Я бы не согласилась с этой оценкой. Но, в общем, да, другие сказали бы так.

— Почему же Центр допустил ее в двенадцатую экспедицию?

— По той же причине, что и устроил ей разнос после самостоятельной вылазки, но не уволил.

— То есть?

Грейс триумфально улыбнулась. Потому что знает то, что следовало бы знать и ему? По какой-то иной причине?

— Спросите у своей матери. Полагаю, ваша мать приложила руку и к тому, и к другому.

— Но доверие она утратила все равно, — повела дальше Грейс с горечью. — Что им за дело до того, если она вообще не вернется? Может, кое-кто в Центре даже подумал, что это снимает проблему. — Вроде Лаури.