Консорциум. Книга 1. На руинах мира

Когда я немного отдышался, обратил внимание на залу, в которой мы находились. На стенах висели горящие факелы. Интересно, кто их меняет все это время? А сама зала была разделена на две части. Выступ, на котором стояли мы и большая статуя какого-то японского полководца на коне. Кажется, их называют сёгунами. Но могу и ошибаться. И другой выступ на противоположной части залы, в которой был прорублен другой тоннель, ведущий дальше к сокровищнице. А между выступами было множество мраморных плит. Они не крепились ни друг за друга, ни к выступам. Просто висели в воздухе. Что за чертовщина? Но на этом мраморном поле все-таки не хватало плит. Они словно выпали и провалились глубоко под землю, где ничерта не было видно.

— А тут то что? — озвучил вопрос, скорее всего, мучавший всех, последний охотник из нашей компании, которого я лично еще не знал.

— Если летучие мыши не были испытанием на храбрость, то скорее всего это именно оно, — ответил ему Саша.

Стас пошел первым. Рядом с нашим выступом находилась две плиты. Стас выбрал левую и аккуратно ступил на нее ногой, хотя сам находился еще на выступе. Ничего не произошло. Он потоптался на ней все так же одной ногой и уже после ступил обеими. Плита качнулась и начала падать. И Стас упал бы прямо за ней, но его тут же успели подхватить за руки Сталкер и Серж.

— Так, я туда больше ни ногой! — произнес Стас, отступая от края как можно дальше.

— И что тогда нам делать? — сказала Юля. — Если каждая плита будет падать, то мы так и до конца дня не переберемся на другую сторону.

Статуя сёгуна. Я вновь обратил на нее свое внимание. И в голове зародилась мысль.

— Стас, попробуй узнать у этого полководца с помощью лягушки, что он думает об этом испытании?

Стас взглянул на меня, затем на статую сёгуна. Аккуратно подошел к ней, словно боялся, что и она провалится под землю. Дотронулся рукой и погрузился в транс. Голова его слегка склонилась при этом.

Пока же он узнавал способ, как пробраться на другую сторону, я проверил Исина, который к моему огорчению ничего не знал, да и советовать что-либо отказывался. Вот если бы он был живым, подумал бы, что он обиделся на меня. Хотя за что? Да и вообще, о чем я думаю?

Стас вновь вернулся к нам. И глаза его сияли. Я понял, что он узнал способ нашей транспортировки.

— Нужно сделать ход конем! — окликнул он всех. — Это поле — шахматная доска, по которой нужно ходить конем.

— И с какой тогда начинать? — отозвался Глеб.

— С вот этой, — ответил ему Стас, указывая на плиту, висящую рядом с той, с которой еще совсем недавно он чуть не провалился в пропасть.

— Тогда иди вперед, — сказала Мария, все еще переживавшая тот кошмар с летучими мышами. — А мы следом.

Это и в правду оказалась шахматная доска. Стас скакал с одной плиты на другую, пока не перепрыгнул на противоположный выступ. Я шел сразу после Сержа. Ступить на первую плиту было легко, а вот перепрыгнуть через полутораметровую пропасть для меня неожиданно стало практически невозможным. Ведь если поскользнусь или неудачно приземлюсь, я могу спокойно свалиться вниз, где неизвестно через сколько метров или даже километров находится твердая поверхность. Но собрался с духом и доверился своему телу.

Храбрость сердца. Второе испытание.

Когда же я прыгнул на последнюю плиту, почувствовал, что у меня начали болеть ноги. Слава Богу, что под конец этого безумия, а не в самом начале. И только потом я с диким наслаждением вступил на выступ, где меня дожидалась половина группы. Лина, шедшая за мной, уже чуть ли не истошно материлась вслух, сопровождая все это диким смехом и какими-то заявлениями о том, что пойдет работать в каскадеры.

Мы дождались всех остальных и дали себе пару минут для небольшого отдыха. Осталось лишь последнее, третье испытание. Испытание силы воли. Не представляю, что может нас там ждать, но после того, что было, нас могут встретить даже врата в Ад и дьявол, стоящий рядом, заманивая новых постояльцев.

Тоннель вел вглубь. Теперь охотники вели себя тихо, боясь повторения истории с летучими мышами. Но все было тихо и спокойно. Это даже немного нагнетало обстановку. После двух выпитых кружек сакэ, беготни от японских солдат, нервного спуска по опасной лестнице, побега от летучих мышей и прыжков в стиле шахматного коня — я изрядно подустал. А теперь эта напряженная тишина и вовсе выводила меня из себя. Но я держался. Это лучше того, чем закончился рейд за лягушкой. Намного лучше.

Мы вышли в другую залу, с потолка которой свисали большие сталактиты, кристаллы которых легонько светили нежно-голубым светом. Отчего казалось, что в зале достаточно светло, хотя не так ярко, как при свете солнца, но достаточно, чтобы, например, читать книгу.

Охотники рассредоточились по зале в поисках хоть какой-то подсказки, что делать дальше. Сама по себе зала не была совершенно ничем не примечательной. Ни каких-либо потайных стен. Ни загадок. Ничего. Даже проверка почти всех стен в пещере лягушкой не привело к желаемому результату.