Консорциум. Книга вторая. Переписать судьбу

Оказывается, в Японии я смог обхитрить их и заманил в линзу, которая отправила их в тайгу аж начала двадцать пятого века, где и сыграл последнюю партию: охоту на броненосца. Фигурку, которая могла наводить морок и показывать видения из будущего или прошлого различных путей события, как реально происходящих, так и тех, что могли бы произойти.

Я-из-будущего воспользовался фигуркой орла, похищенной из сокровищницы, и воспользовался ей против одного из товарищей по оружию Малого, отдав приказ, чтобы он достал для меня фигурку броненосца ценой собственной жизни.

Но все пошло не так, как хотелось бы. Стас не справился со своей задачей, и броненосец достался Консорциуму. А я-из-будущего бесследно пропал, но возник вновь уже на самой базе Консорциума, где как раз разгорелась война между охотниками и ренегатами. По словам, Малого, я-из-будущего воспользовался моментом в разгар этой локальной войны и проник в хранилище, где что-то искал, а в последнем счете и передал Малому фигурку сурка.

От одной только этой истории голова шла кругом. Как много обстоятельств и событий, в которых мне только предстояло побывать. Но это ведь был достаточно большой и сложный план, который я и смог провернуть. И я смог провернуть его в одиночку. Но что именно я искал? Какой была моя цель? Точнее будет.

Это было слишком сложно даже для меня. А в самой истории было слишком много сомнительных моментов. Например, я никак не мог понять, каким именно образом я смог открыть нестабильную линзу в подземельях под Хэйаном. О самой сокровищнице я, конечно же, слышал, когда еще входил в состав колоды, но сам никогда там не бывал. Лишь слышал, как Король рассказывал о том, какие там испытания нужно было пройти, чтобы добраться до самой сокровищницы, в которой, по словам остальных членов колоды, скрывались три фигурки животных: крот, орел и феникс. По-крайней мере, мне было ясно, откуда именно я взял фигурку орла, но история с линзой все еще казалась мне сомнительной.

Для того чтобы открыть линзу нужны достаточно продвинутые технологии, например те, которые есть на базе Консорциума, но такой агрегат размером в пять метров в высоту и весом в пару тонн, был явно не приспособлен, чтобы я мог носить его с собой да еще глубоко под землей.

— Там был я, — произнес Малой.

И я сначала не понял, что именно он имел в виду. Да, все это время, мы высказывали свои мысли вслух, чтобы можно было собрать этот пазл единым разумом.

— Это я помогал тебе, — произнес он, и на его лице была явная смесь из удивления и радости что ли. — Это я открыл линзу! И для тебя и для охотников.

Тогда и мне стало все ясно. В будущем я буду действовать не один. У меня был сообщник. Малой. Мы вместе должны были провернуть весь этот план.

— Но для чего все это? — истинная цель этой затеи все так же укрывалась от нашего взора. — Мы же не можем идти и делать все то, что уже произошло для тебя, только из-за того, что это было, а для кого-то только будет. Я не понимаю.

Малой тоже ничего не понимал. Это было странное чувство, когда перед тобой проигрывается какое-то кино, и ты знаешь, что это должно произойти на самом деле, но не прямо сейчас, а позднее. И что все то, что ты уже увидел в кино, придется совершить именно тебе. А ты продолжаешь сидеть, жевать попкорн и кивать головой, как китайский болванчик. Понимаешь, что должен это сделать. Даже, можно сказать, обязан. Но для чего именно ты все это делаешь — не ясно!

Кажется, только для того чтобы узнать чем все это закончится, ты и берешься за всю эту работу. Лишь для того, чтобы удовлетворить свою потребность в любопытстве. Эгоистично, но именно так.

Но помимо не выясненной цели, да нестыковок в самой истории, существовала еще одна проблема: у нас не было оборудования, на котором, собственно говоря, и держалась вся эта история. Если мы действовали вместе, значит, у нас точно были Исины, да еще и перенастроенные на выделенный канал, только для нас двоих. Затем экзоскелеты и не только для нас двоих, чтобы провести экспансию в обледенелую тайгу, но и для всех охотников, которых нам только предстояло заманить. И в довершение всего — устройство, для открытия линз или их перенаправления.

И места, где бы мы могли все это достать, у меня не было даже в предположениях. Ясное дело, что либо в Консорциуме, что крайне опасно, либо в далеком будущем, что крайне неопределенно. Значит, осталось лишь сделать правильный выбор. Но каков он, этот правильный выбор?

— И что будем делать? — Малой валялся на кровати в нашем номере гостиницы, которая, кажется, называлась «la Patrie» [2]. — У нас есть хоть какой-нибудь вариант дальнейших действий?

Я лишь отрицательно покачал головой и прикусил губу, пребывая в размышлениях. Вся эта история казалась мне нереальной. Здесь были не только временные петли, но и другие временные коллизии. И от этого становилось не по себе. Прошлое так тесно переплелось с будущим, что становилось даже тошно. А все эти размышления о неизменности судьбы и вовсе нагоняли тоску. А так ли это?