Консорциум. Книга вторая. Переписать судьбу

А для меня все тоже могло вот-вот оборваться и я бежал что есть мочи. Уже ощущал, как лед трескается у меня под ногами. И именно из-за этого я решился на самый рискованный поступок. Я прыгнул вперед, надеясь, что упаду уже на твердую землю.

Упал прямо на снег и почувствовал, что скольжу прямо в пропасть. Начал грести руками из последних сил. И все прекратилось. Повисла тишина, а я упал с головой в снег. Мышцы резко заболели, а сердцебиение участилось. Но я выжил.

Спустя мгновения, — так мне показалось, — я поднялся на ноги и посмотрел в пропасть, что разверзлась там, где еще недавно была кровавая бойня. Я даже не мог увидеть дна этой пропасти, слишком глубоко она уходила.

А после рядом со мной просвистела пуля и угодила в скалу. Резкий хлопок.

Я обернулся и увидел, как ко мне приближается группа людей. Были ли это охотники Консорциума или ренегаты я не знал, но прекрасно понимал, что нужно бежать. В последний раз взглянул в пропасть.

«Извини, Малой, но я должен выжить и если не ражи себя, то ради нее».

Сорвался с места и побежал, несмотря на ноющие мышцы. К ущелью, за которым меня ждала линза и быстрый путь к спасению.

— Хоуп, будь готова перенаправлять линзу по первому же приказу, — просто прокричал я на бегу.

Голос сорвался, но я бы удивился, если бы этого не произошло.

— Будет сделано, голубчик, — отозвалась Хоуп, а после добавила: — А что с Малым, он пропал с моих датчиков. Совершенно нет сигнала от его исина.

Рядом со мной просвистело еще пару пуль, что лишь подгоняло меня бежать еще быстрее.

— Малой? — то ли переспросил, то ли просто повторил я, а потом замешкался с ответом, так как не был готов принять его сам. — Он…

— Что с ним?

— Он мертв…

* * *

Малой, ренегат.

Ух-ух.

Я чувствовал в своей руке фигурку сурка.

Ух-ух.

Я слышу, как бьется мое сердце.

Ух-ух. Ух-ух.

Чувствую в другой руке фигурку наутилуса.

Ух-ух. Ух-ух.

Болит все тело, а особенно сердце. Такое чувство, что через него пропустили ток.

Ух-ух. Ух-ух. Ух-ух.

Ощущаю, что оба предмета вибрируют. Одинаково. Почти, как единое целое.

Ух-ух. Ух-ух. Ух-ух.

Уже понимаю, они и стали единым целым. Они стали единым целым со мной.

Сердце стучит, как заведенное. А я понимаю, вернее сурок рассказывает мне о том, что произошло. Я умер. Но я ожил вновь.

Я стал зависим от них. Сурок — мой разум. Наутилус — мое тело.

Я жив только благодаря им. Отними их от меня и меня не станет.

Пытаюсь вспомнить, кто я такой. Но ничего в голову не приходит.

М. Помню эту букву.

Ма… Мо…

Как-то так.

Пытаюсь открыть глаза. Не получается. Еще попытка, но ничего не изменилось. Вокруг тьма, поглощающая меня. Она душит.

Нет, мои глаза все же открыты. Просто здесь очень темно. Хоть глаз выколи.

Мал… Да, что-то такое.

Малой! Меня просто осенило.

Меня зовут Малой.

Но ведь я не один. Был кто-то еще. Кто он?

Пытаюсь подняться. Тело содрогается от боли. Но я все же поднимаюсь. Голова гудит. К горлу подступает тошнота. В глазах мелькают белые пятна.

Встаю и тут же падаю.

Чувствую, что что-то прикреплено к моей руке. Не знаю, что это, но сурок твердит мне, что оно сломано. Значит, не важно, что это.

Надя. Наденька. Надежда.

Я вспомнил ее. Этот безумный искусственный интеллект, что помог мне с В…

Как его. Память все еще отказывает мне подчиняться.

Поднимаюсь на ноги, облокачиваясь на стену. В глазах вновь появляется белое пятно. Моргаю. Не пропадает. Смотрю прямо на него и понимаю, что это свет. Вдали.

Делаю пару шагов. Даются тяжело, но все же иду. Дохожу до тоннеля. Вот моя первая победа.

Победа. Victoria.

Виктор. Я вспомнил его. Это мой друг.

Да, Виктор. V.

Я должен добраться до него. Сурок вновь подсказывает. Он наверху. А я упал. Хорошо. Нужно найти другой путь до него. Я просто обязан его найти.

Шагаю по тоннелю. Холодно. Но это не так важно. Все болит, словно провернули через мясорубку. Перед глазами что-то мерцает.

Добираюсь до конца тоннеля. Перед глазами все еще мерцает. Не могу понять, что это такое. Зеркало. Оно мерцает. Отливается каким-то цветом. Не могу разобрать. Я не боюсь этого зеркала. Помню, что уже встречался с подобными. Прохожу сквозь него и падаю на песок. Меня тут же смывает волна.

Гляжу по сторонам: пальмы и птицы, песок и море. Здесь тепло. Я это знаю.

— Малой, ты жив? — слышу я голос.

Это Наденька. Я вспомнил ее голос.

— Да, жив, — отвечаю я и понимаю, что ответ прозвучал неуверенно.

Смотрю на линзу. Голова вроде прекращает болеть, но все еще ноет. Ничего. Скоро перестанет болеть. А сейчас мне нужно добраться до Виктора.

— Наденька, перенаправь линзу к Виктору, — произношу я.

— Будет сделано, командир, — бодро отвечает она. — Я рада, что ты цел.

— Спасибо, — произношу я и направляюсь к линзе.

Ух-ух. Ух-ух. Ух-ух.

Я могу мыслить, значит, сурок тоже работает. Я чувствую его вибрацию в кармашке.

Сердце бьется, значит, наутилус работает. И его вибрацию я тоже чувствую.

Я все еще жив — и меня рано списывать со счетов.

Улыбаюсь и прохожу сквозь линзу…

ГЛАВА 11 ТЕОРИЯ ХАОСА: ЭФФЕКТ БАБОЧКИ

2412 год. Тайга. Температура: -100˚С.