Консорциум. Книга вторая. Переписать судьбу

Я потер лицо ладонью. Заем взял в руку бокал. Водная гладь качалась, и только потом я понял, что это дрожит моя рука. Сделал небольшой глоток. Вернул бокал на столик.

— Мы поехали в ювелирный магазин.

— За кольцами? — немного удивленно спросила мисс Эванс.

Я тут же понял, о чем она подумала. Решила, что мы еще даже не купили кольца. Но все было немного иначе.

— Нет. Кольца мы уже купили. Но так получилось, что ее кольцо было немного велико, — затараторил я, словно оправдывался. — Я остановил автомобиль за квартал от магазина. А Элизабет сказал, что мне нужно занести документы по работе. Помню, как она окликнула меня, когда я уже вышел. Я, дурак, тогда солгал ей во благо и так спешил разобраться со своей первоначальной целью, что совершенно забыл про папку с документами, в которой, если честно, была пачка чистых листов. Но она лишь улыбнулась и протянула папку сквозь окно с полуопущенным стеклом. А я поспешил до ювелирного магазина. Вернулся минут через пятнадцать с уже уменьшенным кольцом, которое ясное дело ей не показал. Ей незачем было об этом знать.

— И вы за это себя вините?

Ну, конечно же, нет! Где-то в потаенных уголках разума я просто вспылил. Винил я себя не из-за этого. Но и до конца того дня было еще очень далеко.

Что еще я мог сказать? Мне было больше нечего говорить. А ее лицо все еще стояло перед глазами. Это милое, светящееся счастьем, личико. Она сидела рядом со мной на пассажирском сидении. И что-то быстро набирала на телефоне. А я же завел автомобиль и покатил по направлению к башням-близнецам, где нас и дожидался отец Элизабет в своем совершенно безвкусно обставленном кабинете.

— Ви, — послышался голос Элизабет. Она очень часто любила употреблять подобное сокращение, точь-в-точь как моя покойная сестра в детстве. И это мне нравилось. Для меня это было привычно и… дорого, что ли. Хотя первое время, как только Элизабет придумала меня так называть, мне было противно, тяжело. Каждый раз я вспоминал Эни. Вспоминал, как я наблюдал за погребением ее тела и еле-еле сдерживал себя, чтобы не упасть в ту же яму. — Ви! — вновь окликнула меня Элизабет.

Я, выловив момент, когда можно отвлечься на секунду от управления автомобилем, глянул в сторону Элизабет. Она держала передо мной свой мобильник, — достаточно допотопную модельку, которая, кажется, только и могла, что отвечать на звонки, да отправлять SMS-сообщения, — а там был набран текст: «Я люблю тебя, мой V!»

Я улыбнулся. С одной стороны это событие было каким-то подростковым, бестолковым и наполненным искренней любовью, которая не имеет границ. Совсем детская причуда, которая смогла заставить меня улыбнуться искренне. Да так искренне, что я достаточно сильно отвлекся от ситуацией на дороге и, уже увидев удивленное, — да что там удивленное, испуганное, — лицо Элизабет, смотрящая сквозь лобовое стекло. Мой взгляд бросился в ту же сторону.

Прямо перед машиной, метрах в десяти, стоял совершенно растерянный молодой человек в потертом плаще. Под плащом скрывался растянутый бордовый свитер. Вообще, юноша выглядел так, как будто уже несколько дней спал, где попало, и совершенно забыл про такое определение, как «здоровый крепкий сон».

Нога молниеносно вдавила педаль тормоза в пол.

Дикий визг!

И автомобиль остановился, легонько толкнув юношу, что тот отошел на один шаг назад. Но его нога не смогла найти опору позади себя, и юноша попросту повалился на асфальт.

Я же сидел и не мог сдвинуться с места. Учащенно дышал. Я вот-вот мог сбить человека. Мог переломать ему кости. Убить, в конце концов!

Элизабет смотрела на меня, и в ее глазах читался страх. Искренний и пугающий. Легонько прикоснулась ко мне, и я словно ожил. В голове тут же собралась картинка, а я понял, что нужно делать.

— Сиди здесь, дорогая, — бросил я Элизабет и отстегнул ремень безопасности.

Распахнул дверцу и вышагнул из машины. Бросился к незнакомцу, которого только что чуть не сбил. Он, уже опершись на руку, поднимался. Я помог подняться, протянув руку. А затем помог отряхнуться.

— Вы в порядке? — произнес я, лишь только сейчас рассмотрев лицо юноши.

У него была недельная щетина, да и сам он был достаточно неухоженным.

«У него нет дома», — мелькнула в голове мысль. — «Еще один бомж, которых теперь в Нью-Йорке стало очень много».

А затем я увидел его глаза, которые совершенно отличались от всего внешнего вида этого парня. Голубые, как гладь воды, или кусочек неба в самый светлый безоблачный день. В какой-то степени неестественно голубые.

— Со мной все в порядке, — отозвался юноша. — Тебе стоит не за меня беспокоиться.

— О чем ты?

— Ты узнаешь, — загадочно ответил незнакомец, сквозь гул клаксонов автомобилей, застрявших позади моей машины.

Я создал пробку из-за случившегося происшествия. Обернулся и поднял руку.

— Сейчас, сейчас! — крикнул я.

А тем временем прямо рядом с моим ухом услышал голос юноши:

— Беспокойся о себе, Виктор. Только о себе.

Повернулся к юноше и заметил, как в его руке блеснул какой-то металлический предмет. Парень улыбался.

— Откуда ты… — начал, было, я говорить, но он меня прервал.