Конспект

— Ты мне вот что скажи. Предположим, я бы ничего не говорил, а он пошел бы с нами в милицию, там бы заявил, что мы что-то или кого-то высматривали...

— Это совсем другой колорит. Ведь не намекали мы на то, что мы сотрудники НКВД. А милиция не станет из-за всякой чепухи туда обращаться. Проверили бы документы, спросили бы — что мы там делали, мы сказали бы — ждали девушек, нас бы отпустили, а над этим типом еще и посмеялись бы. Милиция — не НКВД, такие, как мы, им не нужны.

— А в НКВД нужны?

— Я думаю — там никем не побрезгуют — не в сотрудники, так в заключенные, а возьмут.

— Кто не с нами, тот против нас?

— Ну и язычок у тебя, Петя! — смеясь, сказал Моня. — Смотри за ним покрепче, чтоб не скакал впереди мысли, а то и головы лишишься.

— А у тебя?

— Видишь ли, в чем разница — я языку воли не даю. Ты когда-нибудь слышал, чтобы я откровенно высказывался при других?

— А сегодня?

— Это другое дело. У меня есть основания быть уверенным в твоей порядочности. Тебя многие очень уважают за эти основания. Понимаешь, — так тяжело все время молчать и молчать да еще притворяться.

— А дома?

— А что дома? Старики ничего не понимают, ужасаются, страдают и жалеют, что вернулись.

— А кто твой отец?

— Еврейский портной, а сейчас — закройщик в пошивочной мастерской.

— Моня, а как же ты с такими взглядами оказался в партии?

— Не с такими — с другими. Молодой был, зеленый, верил во все, что нам говорили, горел энтузиазмом. Тогда и партия была немножечко другая. Кто давал мне рекомендации, тоже верили и еще как верили!.. Их уже нет. Не знаю — совсем нет или еще не совсем... Из партии попробуй выйти!.. Ты видел «Бесприданницу»?

— Что?!.. «Бесприданницу»? Ну, видел.

— Там в последнем акте купец Кнуров предлагает Ларисе ехать с ним в Париж. Помнишь?

— Ну, помню.

— Он жалеет, что женат, и говорит что-то вроде такого: и рад бы разжениться, да нельзя. Теперь развестись с женой — раз плюнуть. А попробуй выйти из партии! Не спрячешься — найдут и уничтожат... Вот уж действительно — кто не с нами, тот против нас. Да что — выйти! Вот предложат тебе вступить в партию — сможешь отказаться?

— А мне не предложат. — Я засмеялся. — Можешь не сомневаться.

— А я и не сомневаюсь. Это я так тебя назвал, к примеру. Твое счастье.

— Если и счастье, то какое-то ущербное. Жизнь-то не полноценная.

— А у кого она сейчас полноценная?

— У работников НКВД, наверное.

Моня отшатнулся, потом захохотал, а потом мы замолчали, я задумался о чем-то своем, он, наверное, тоже, и во время нашего молчания над городком засияли снежные вершины. Еще помолчали.

— Не могу привыкнуть к этому явлению, — сказал Моня. — До чего красиво! И почему-то волнует. А почему? Потому что таинственное.

— Моня, ты гений! Ты нашел точное определение: явление. Это, действительно, явление — явление вечности. Вечность и волнует.

— А верно. Знаешь такое выражение: все это ерунда по сравнению с вечностью? Оно настолько избито, что его и произносят теперь только с иронией. А вот видишь это явление вечности и чувствуешь, как ничтожны масштабы всей нашей мышиной возни... Ну, что — пошли? Ты знаешь, мне есть захотелось. А тебе?

— И мне.

— Пойдем в кафе или купим что-нибудь в магазине?

13.

На нашей стройке фронт работ вдруг охватил несколько крыльев. Рабочих, наверное, не хватает, и мы решили — довольно нам околачиваться без дела. Практика — ознакомительная, но не стоит упускать возможность поработать хоть немного на рабочих местах по разным специальностям, конечно, подручными — в дальнейшем пригодится и, может быть, удастся чуть подработать. Мы решили идти к прорабу.

— А как же я? — спросила Люся, показывая на свое голубое с белыми кружками платье.

— Креп-де-что? — спросил Моня, щупая край рукава.

— Крепдефайн. И еще вот. — Она постучала каблучком. — Туфли. — В слове туфли она сделала ударение на последнем слоге.

— Почему туфли? — повторяя ее ударение, спросили мы почти хором.

— Это такой фасон? — спросил Мотя.

— Какай фасон? Фасон обыкновенный — лодочки.

— Но ведь правильно — тУфли, а не туфлИ — поправляет Мотя.

— А у нас говорят туфлИ.

— Ладно, не в этом дело, — вмешивается Жора. — Сбегаешь домой, переоденешься.

— Легко сказать — сбегаешь: в один конец — около часа.

— Ладно, пошли к прорабу, — говорит Женя, — а там видно будет.

— Оказалось — рабочих хватает, не хватает инженерно-технического персонала.

— И так не хватает, а тут еще одного забрали.

— На другую стройку? — спросил Мотя.

— Откуда мне знать? — угрюмо ответил прораб. — Если на стройку, то такую, откуда так просто не вернешься.

Нам стало неловко, а Мотя сказал:

— Извините.

Прораб улыбнулся и положил руку на плечо Моте.

— Ребята, помогите нам. Ничего мудреного от вас не требуется. Вы же после третьего курса? Чертежи читаете? Вот и прекрасно. Работа проще репы. Сколько рядов до проемов, до перемычки, до перекрытия посчитаете? Разбивку проемов сделаете? Вот и прекрасно. А кладку они сами выложат — мастера опытные. На отделочных работах только укажите где штукатурка по маякам, а маяки они сами поставят...