Конспирология

В этой ситуации было очень важно, кто именно сбрасывает акции, в каком режиме и под каким предлогом. Если бы на фондовом рынке и, соответственно, на рынке деривативов началась массовая паника, то в проигрыше остались бы сами компании, а рядовые держатели акций не особенно пострадали бы. Так произошло во время Токийского кризиса, когда рядовые акционеры практически не пострадали, а ситуация в национальной экономике серьезно ухудшилась.

В итоге: ситуация на фондовом рынке в значительной степени исправлена, или, по крайней мере, коллапс отложен.

Далее. Буш-младший объявляет о необходимости чрезвычайных мер по преодолению в стране "экономического кризиса". Для этой цели выделяются спецсредства из бюджета — открыто декларировано 92 млрд. долларов, но эта сумма не покрывает всего объема. Реальные убытки, связанные с уничтожением WTC и крыла здания Пентагона серьезны, но далеки от этих баснословных сумм. По всем критериям теракты никак не могут быть причиной "экономического кризиса". И тем не менее, речь идет именно о нем. Это противоречие имеет только одну разгадку: "экономический кризис" в США, действительно, был и очень серьезный; только произошел он не после 11 сентября 2001 года, а задолго до этой даты, достигнув к этому времени очень серьезной стадии.

Падение двух башен WTC спасает таким образом "новую экономику" США. Очень серьезная операция. Итак, в экономической области США смогли извлечь из трагедии очень серьезную и однозначную выгоду.

Выше я говорил о том, как связана американская экономика и геополитика атлантизма. Удар по зданию Пентагона также оказался США и особенно самому Пентагону весьма на руку.

Отныне геополитическая и ядерная мощь США заново получила легитимность — как в международной политике, так и в сознании самих американцев. Перед лицом новой угрозы, нового врага — "международного терроризма" (столь дерзкого и зрелищного врага) — оправданы новые расходы на вооружение, необходимость НПРО, развитие ВПК. Все это в чисто экономическом смысле дает прекрасную концептуальную базу для того, чтобы дать новый импульс развития реальному сектору, ядру реального сектора американской экономики. С чисто теоретической ультра-либеральной точки зрения решение задачи не совсем корректно, но мы знаем, что США в критических случаях всегда прибегает к подобному решению — разрубить Гордиев узел по ту сторону экономической ортодоксии и неоклассики. Так было в эпоху New Deal Рузвельта, что позволило США выйти из Великой Депрессии. Позднее аналогичные результаты принесла конверсия американской промышленности на военный лад после Пирл Харбора. Когда же после окончания Второй мировой войны обратная реконверсия грозила поставить страну лицом к лицу с новой волной экономического упадка, как нельзя кстати оказалась "холодная война". Геополитическая поправка на внешнюю угрозу уже неоднократно в ХХ веке выручала экономику США без того, чтобы корректировать либеральную теорию эксплицитно.

В международной сфере стратегическая роль США также укрепляется, поскольку продолжение взимания Америкой "ядерной ренты" с союзных блоков Европы и Азии получает новый аргумент. Защищая себя от угрозы "международного терроризма", США защищает всех остальных, а следовательно, "все остальные" должны платить за то, чтобы защитник был силен, могущественен и во всеоружии. Экономическая конкуренция между геоэкономическими зонами, уже грозившая перерасти в политические трения с Европой (оттуда уже рукой было подать до относительно автономной системы Европейской, а в дальнейшем и Евразийской, Безопасности) мгновенно в новой ситуации отступает на задний план, так как перед лицом "нового вызова" она может быть проинтерпретирована уже как "косвенное пособничество международному терроризму".

Вашингтон отныне волен сказать Европе: "международный терроризм" начал вести с нами всеми Третью мировую войну, и мы в наших отношениях переходим к логике военного времени.