Конспирология

Страны исламского мира, в значительной степени, опиравшиеся на США — такие как Пакистан, Саудовская Аравия и Турция — получили жесткий урок: в случае, если они заиграются с локальными исламистскими проектами, им грозит нечто, аналогичное талибам. Исламские страны, критически относящиеся к США и глобализму, отныне получили «черную метку» и недвусмысленно зачислены в разряд очередных жертв «возмездия» по-американски.

Один Китай оказался несколько в стороне от всей этой ситуации, и не усилил и не потерял своих позиций, хотя американские базы в Афганистане и Средней Азии вблизи китайских границ не могут внушать Пекину излишний оптимизм.

Как это ни парадоксально, но в целом довольно спокойно пережили все происходящее и сами «исламские радикалы». С одной стороны, несколько исламистов арестовано и некоторое количество талибов погибло в боях — но общее число жертв не превышает плановых потерь — война в Афганистане ведется уже давно, и число арестованных во всем мире по делу «Аль-Каеды» невелико. Сам Бин Ладен на свободе, периодически дает интервью и выглядит вполне благополучным. Кроме того, «исламскому радикализму» сделан огромный «пиар» в планетарном масштабе.

Резюме: после терактов 11 сентября 2001 года в проигрыше оказались все, кроме США и «международного терроризма». Уже одно это обстоятельство позволяет сделать определенный вывод об их реальных отношениях.

«ИМПЕРИЯ»: ГЛОБАЛЬНАЯ УГРОЗА

«Империя» как интеллектуальный императив

Книгу Антонио Негри и Майкла Хардта «Империя» прочли все, кто позиционирует себя как думающих и ответственных людей. Это, безусловно, бестселлер, и рецензии на него вышли во всех авторитетных мировых изданиях. Но дело не только в этом. Книга Негри и Хардта «Империя» сразу же стала самостоятельным политологическим концептом XXI века так же, как тексты Самуила Хантингтона «Столкновение цивилизаций» и «Конец Истории» Фрэнсиса Фукуямы. Во всех трех случаях речь идет об обобщении основополагающих тенденций развития мировой истории, о содержании и судьбе «нового мирового порядка», об «образе будущего». Лаконичность, афористичность, ответственность и программный характер всех трех текстов делает их интеллектуальными вехами нового глобального мира. Но если Фукуяма оптимист глобального либерального проекта, Хантингтон — пессимист, то Негри и Хардт выступают его идеологическими противниками, признавая, тем не менее, его фундаментальность и историческую обоснованность.

По сути, эти имена — Хантингтон, Фукуяма, Негри — стали на заре нового века основными вехами интеллектуальных дискуссий, это имена-концепты, и поэтому знакомство с ними является категорическим императивом.

Авторы «Империи»

Антонио Негри из двух авторов этой книги известен гораздо больше: он старинный деятель крайне левого анархо-коммунистического европейского движения. Активно сотрудничал с «Красными Бригадами», считался их идеологом. Он опубликовал много книг и статей, был тесно связан с французскими «гошистами» и «новыми левыми». Биография в данном случае важна: она фундаментализирует позицию автора, удостоверяет серьезность и обоснованность его критики «нового цикла капитализма». Негри за это заплатил. Его соавтор Майкл Хардт менее известен, это философ, академический деятель, профессор, знаток постструктуралистской философии. Скорее всего, ему в данной работе принадлежат историко-философские пассажи, наиболее трудные, впрочем, для читателя. Как бы то ни было, авторы «Империи» жестко позиционируют себя как «критиков», «противников Системы». И обращаются они к таким же, как они — к «обездоленным», «множествам», «бедным», «новому пролетариату», т. е. к эксплуатируемым и угнетаемым «новой капиталистической системы», к тем, кто «лишен наследства» в ней.

Восторженно встреченная левыми книга Негри и Хардта была поспешно окрещена «постмодернистской версией Коммунистического Манифеста». Сами авторы «Империи», видимо, так замышляли свой труд — краткие тезисы антикапиталистической теории в эпоху постмодерна.

Что такое «Империя»?

Понятие «Империя» является ключевым концептом всей книги. В этом понятии выражено представление авторов о качестве новой эпохи, связанной с постиндустриальным обществом и постмодерном. Негри и Хардт стоят целиком и полностью на постмодернистских позициях, считая исчерпанность идеологического, экономического, юридического, философского и социального потенциала «модерна» свершившимся и необратимым фактом. «Модерн» закончился, наступил «постмодерн».