Конспирология

Сама область кратополитики находится за пределом конвенциональных юридических нормативов. Люди, действующие в этой сфере, должны руководствоваться особым, двойственным, представлением о “легальности”, “законности”, “преступлении” и пр. Если считать законопослушность характеристикой нормального члена общества, то деятель спецслужб сразу попадает в обособленную область, где “законопослушность” обнаруживает свою относительность. Сотрудник спецслужб с первых шагов своей профессиональной подготовки осваивает навык постоянного разделения двух планов социальной реальности — “номократического” и “кратополитического”. В одной из них доминирует общий социальный закон. В другой цели, задачи и методы их осуществления выходят далеко за рамки этого закона. Между социально-юридическим законом и нравственно-этической сферой, как правило, существует прямая связь. Законное и легитимное считается одновременно “моральным”. Верно и обратное: преступление нормативов “номократии” отождествляется не только с юридическим, но и с моральным, психологическим проступком. Поэтому сотрудник спецслужб вынужден постоянно подвергаться психологическому раздвоению, удерживать одновременно две логики и два плана. С одной стороны, он остается в рамках конкретного общества с присущими ему нормативами, с другой — принадлежит к реальности, в которой доминируют совершенно иные представления о “допустимом” и “недопустимом” и в дальнейшей перспективе о “добром” и “злом”.

К раздвоению ведет не только профессиональная подготовка. Выбор профессии, призвание, склонность и симпатии к двуплановому существованию заведомо предполагают особую структуру психологического типа у человека, выбравшего работу в “секретных органах” делом жизни. Иными словами, классический сотрудник спецслужб, «активист кратополитической сферы», должен иметь психологическую склонность к раздвоенному существованию, которая в процессе исполнения функций развивается, укрепляется, становится стабильной и освоенной. Можно определить эту особенность как “двухуровневое существование”. Причем очень важно, что практика такого существования не должна приводить к дисбалансу личности, к доминации одного из этих уровней над другим, так как это полностью дисквалифицирует личность. Оба уровня (и “социальный” и “кратополитический”) должны быть в одинаковой мере освоены, и человек должен ощущать себя в них и по отдельности и одновременно уравновешенно и стабильно. Вести “двухуровневое существование” способны лишь определенные психологические типы, изначально отмеченные инстинктивной неудовлетворенностью только одного — номократического, морально-социального плана.

Важно подчеркнуть, что способность к “двухуровневому существованию” требуется не только для “нелегалов”, агентов, осуществляющих свою деятельность на территории иностранных государств или в особых средах, подчиненных принципам, радикально отличным от тех, что главенствуют в родном для агента обществе. Здесь потребность в “двух уровнях” очевидна. Такие же качества требуются и от сотрудников, остающихся в своем собственном обществе. При этом от них требуется жесткая дифференциация, поскольку сама их профессиональная принадлежность помещает их в область, которая должна оставаться тайной, неизвестной для окружающих. “Раздвоение” требуется от всех участников кратополитической деятельности независимо от конкретной возложенной на них миссии. Став общеобязательным психологическим требованием, такая особенность превращается в основное требование, учитывающееся при отборе кадров, и формирует отличительные особенности самого человеческого типа. Парадигма этого типа заключается в оперировании двумя уровнями интерпретации социальной действительности. Каждое событие, каждый социальный факт, каждый бытовой, ситуативный элемент, каждое происшествие сотрудник спецслужб трактует в двух плоскостях. С одной стороны, он вынужден осваивать реакции и оценки обычных законопослушных граждан, оценивающих события по привычной для данного общества и его более узкого социального сектора шкале. С другой стороны, тот же самый факт он интерпретирует в особой перспективе, которую вынужден скрывать от непосвященных, но которая обсуждается и поддерживается в кругу таких же профессионалов, как он сам. Кратополитика как сфера диктует особую систему интерпретаций социальных фактов. Причастный к кратополитике всегда знает “больше”, чем непричастный, даже в том случае, если это “знание” фиктивно. Важно не то, справедлива или несправедлива кратополитическая модель, важно, что она присутствует и сосуществует наряду с обыденным сознанием как дополнительное измерение, как еще один надстроенный этаж сознания.