Константа связи

Вадим застыл в изумлении, не находя слов.

— Ты такое видел когда-нибудь в жизни? — наконец спросил он.

— Я о таком мечтал всю жизнь. А оно вот тут. — Юрий развел руками, словно пытаясь объять все то, что предстало перед ним.

— Ну что — опять шагнем вперед вместе? Или гайку?

— Гайку! — согласился сталкер.

Он метнул вперед семигранник и убедился, что тот благополучно и без аномалий пролетел метров тридцать, прежде чем запрыгать по бетонному полу ангара.

— Ну что, вперед?

— Вперед, — ответил Вадим, и они шагнули через ушедшую в пол дверь.

Они стояли, все еще не веря своим глазам. За их спинами дверь вернулась на место.

Глава двадцатая

Жила принцесса молодая,
Давным-давно, сто лет назад.
В каком краю? И сам не знаю.
Жила принцесса молодая —
Однажды чародейка злая
Принцессу превратила в клад.
Жила принцесса молодая,
Давным-давно, сто лет назад.

Колдунья в землю клад зарыла —
Такие были времена.
Да, в клад принцессу превратила
И в землю этот клад зарыла,
Там так уныло, так постыло —
А на земле цветет весна!
Колдунья в землю клад зарыла —
Такие были времена.

Сто лет его ждала принцесса
И услыхала звук шагов:
Смельчак, явился он из леса,
Сто лет его ждала принцесса —
Был храбр, но не богат повеса,
Он клад забрал и был таков.
Сто лет его ждала принцесса
И услыхала звук шагов.

Была невидимой бедняжка —
Ее он бросил в кошелек.
Ах, до чего ей было тяжко!
Была невидимой бедняжка.
Убил повесу побродяжка,
Взял кошелек — и наутек.
И горько плакала бедняжка —
Ее он бросил в кошелек.

Стал кошелек ей как могила,
А крикнуть не хватало сил.
Вослед им только буря выла:
Стал кошелек ей как могила,
Но некто видел все, что было,
Догнал убийцу — и убил.
Стал кошелек ей как могила,
А крикнуть не хватало сил.

Ее спаситель был поэтом.
Вскричал: «Дороже клада нет!
Он греет душу, но при этом
(Хоть был он бедным, но поэтом)
Любовью лучше быть согретым…»
Тут дева и явись на свет —
Ее спаситель был поэтом,
Вскричал: «Дороже клада нет!»

Гийом Аполлинер[7]

Бесконечными линиями уходили вдаль стеллажи таинственного склада. В высоту стеллажи достигали около пятнадцати метров. Повсюду — и на каждом уровне стеллажей, и даже на полу — стояли ящики. Судя по невеселой расцветке, содержимое ящиков было армейского назначения.

— Ну что, у нас, как мне кажется, есть возможность компенсировать потерю оружия, — с довольным видом произнес Вадим, глядя на тысячи, а может, и сотни тысяч ящиков.

— А если тут, к примеру, только макароны? Или, скажем, портянки? — Шип сохранял разумный пессимизм. — Или станки с числовым управлением? Программным.

— Это вряд ли. По крайней мере в самом первом ящике — боевые мины. Видишь, написано: «ТМ-46». Четыре штуки. Типичный ящик с боевыми противотанковыми минами.

Вадим подошел поближе к стеллажу и попробовал дотянуться до крышки ящика с минами. Когда это не получилось, потому что стеллаж был достаточно высоким, он похлопал по боковине ящика, убеждаясь, что тот полон.

— Надеюсь, конечно, что на этом складе не только мины, — продолжил Малахов. — Хотя они тоже пригодятся. Вот, например, если мы будем стоять против танкового корпуса, эти мины нам могут пригодиться. Очень полезно поставить их у танков на пути. Жаль, мы раньше не нашли. Только надо стремянку найти, что ли. Иначе нам вдоль этих ящиков лазить до скончания века.

— Ну, если и найдем? Как ты ящик спустишь? А вдруг здесь только мины? — Сталкер был недоволен. Видимо, тем, что все это сокровище не унесешь домой. И, наверное, втайне он надеялся, что все-таки тут не только мины, и боялся спугнуть такое счастье.

— Давай сначала поищем. — Вадим направился вдоль стеллажей.

Нескончаемой чередой шли ящики со снарядами, стрелковым оружием, громадные кубы с частями артиллерийского вооружения, гранатометами, патронами, ПЗРК, опять патронами, личным оружием…