Константа

Раскрыла губы, чувствуя его взгляд на них и провела языком по плотной ткани. По набирающей обороты эрекции. Одновременно чуть нажимая ногтями на его ноги. Его выдох протяжный и глубокий, за ним полуприкус губы, когда вновь повторила, ощущая, как сжимает волосы, приближая голову к паху.

Он заведен. Распален. Движения резкие, сильные, без намека на осторожность, не до этого сейчас, когда хочется. И хочется жестко.

Его рука из кармана, щелчок бляшки ремня, одновременно за волосы оттягивая мою голову от паха, пока справлялся с тканью, пока медленно проводил пальцами по стволу, и от этого так сложно было отвести взгляд. От длинных пальцев, неторопливо сжавших основание, а он с усмешкой глядя на меня, прикусившую зудящие губы, тихим безапелляционным приказом с переливами похоти и насмешки:

— Соси прощения. — И резко, но выверенной гранью болезненности за волосы к своему паху.

Усмехнулась и перехватила ствол, языком идя по нему ниже, касаясь чувствительной кожи, втягивая, вбирая в вакуум во рту, чуть касаясь зубами, осторожно и выверено, ощущая, как спирает дыхание от дрожи, коснувшейся его тела.

Медленно языком назад, снова по стволу, снова по нижней его части, дурея от его вкуса, и, подняв взгляд в его лицо, вернее дурея от его чуть приподнявшейся верхней губы. Полуоскал. Полухищный. Полудикий. Он очки не просто так не снимает, не хочет, чтобы видела… а я хочу…

Привстав, выбросила руку вверх, чтобы убрать ненужный барьер и неосознанный стон с моих губ, вновь ссаживаясь перед ним на колени и накрывая губами. Стон от степени плавлености золота в хищных, голодных глазах, от уровня голода в них, от запредельного удовольствия, когда сжал волосы грубее, подаваясь вперед бедрами, заставляя взять глубже… И тоже дурел, наблюдая, как ведет меня, стоящую перед ним на коленях, глядящую в его глаза и жадно берущую так, что сводило челюсть, но удерживающуюся, чтобы хоть на мгновение причинить ему сейчас дискомфорт, хотя все идет грубо, резко и откровенно.

Сжала до боли его ноги, прежде чем переставить руки, помогая себе ими. Вакуум во рту, отрицательная атмосфера и полностью контакт моих губ и языка с его телом, когда резко взяла глубже, застонав от упоительного в легкой болезненности натяжения волос, требующего взять еще глубже и еще сильнее сжать на нем пальцы, под его и без того сбивчивый от срыва дыхания, утробный, почти рычащий выдох. Но ему нужно было больше. Вот так, до срыва моего дыхания, до стонов, удерживая безумие в рамках болезненности, питающей голод, подстегивающий меня увеличить ритм, почти не справляясь со слюной, но это заводило его сильнее. Добавляло привкуса огня в кипящей, воющей и торжествующе бурлящей крови. Добавляло терпкости его вкусу, прогрессивно набирающему силу. Его вело передо мной и он не скрывал, задавал ритм, срываясь в дыхании от свидетельств что справлялась и справлялась жадно, открыто демонстрируя сколько приносит наслаждения натяжение его пальцев в волосах, даже когда уже ощутимо болезненно. Но это был срыв планки, заставляющий находиться за пределом своих возможностей в ритме, доводящего его до безумия. И его вкус становился еще более насыщенным. Он был упоительно близок к срыву. Судорога свела сильные пальцы в моих волосах почти одновременно с моим осознанием, что я теряю контроль и вот-вот подведу, что кислорода не хватает и адски болит не только горло и губы, что я хочу еще, хочу сжечь его, но силы на исходе. Отчаянии не успело оформиться, когда он отстранил от себя резко, рывком за волосы назад.

— Глаза закрой, — его глухой от срыва дыхания голос, когда сам сжал эрекцию. И в пару движений довел себя до срыва.

Резко откинул назад голову, ударившись о дверное полотно, но не заметив, потому что его сотрясала дрожь под сокрушительным финишем. Кончал. На лицо. Наблюдая сквозь ресницы и улыбаясь так, что не передать. Такого его я не знала и, держу пари, что мало кто видел. Если вообще видел. Опьяненного до беспредела и за него, с адским хаосом в глазах, откровенно ревущим наслаждением.

Почти не ошибся, почти всё ушло за мои разомкнутые, зудящие, припухшие губы. Почти. Только штрих спермы на скуле и его взгляд на этом. Призывно повел головой. Плавно, по хищному, не моргая и не отпуская это взглядом. За волосы потянул вверх, требуя встать быстрее. И я слабела, улыбаясь безумно, когда он слизывал горячим языком сперму с губ со скулы. Когда отстранялся, расслабив губы и на его языке, лежащим поверх нижней губы, я видела собранные им с моего лица белесые капли. Усмешка в плавленом золоте глаз и вновь требовательно пальцами в мои волосы, придвигая рассмеявшуюся меня к своему расслаблено улыбающемуся лицу, заставляя языком забирать капли и вновь сходить с ума от его вкуса и от поцелуя сопровождающего этот вкус. Пока не сошел без следа. А поцелуй глубже и еще откровеннее, хотя, казалось бы, куда уж дальше, но от бешенства внутри капля по внутренней стороне бедра, от удара вниз живота, от его рук, сжавших ягодицы до следов, от того, что вытворял языком с моим…