Константа

Сильнейшая дрожь тронувшая крепкое тело, руки, вжавшие в себя, покрывшиеся мурашками, замершее дыхание, откинутая голова и проступающие на шее вены, пока его коротило, уничтожало, вжимая в меня все сильнее. Вжимал в себя все сильнее. До отчетливой боли, физически сминающей скатывающийся собственный оргазм, но отправляя в него ментально от мощи того, что расходилось от него волнами. Бархатным всеобъемлющим окутывающим теплом, чувственным бесконечным наслаждением и глубокой, насыщенной мужской нежностью, несмотря на то, что утерян контроль над телом и физически чувствуешь иное, что кости вот-вот затрещат, но то лишь физика…

Несколько секунд и обессиленно упал сверху. Его первый вдох дрожащий, срывающийся и сухие горячие губы ошибаются, когда он попытался поцеловать меня в висок, но просто прижался ими к коже, вдыхая мой запах. И я млела от ощущения его сердцебиения, тяжелого и ускоренного, тяжести его тела, еще слабо подрагивающего. Осторожно расплел пальцы, и положил обе руки под мою спину, когда теснее обнимала его плечи, отвечая на поцелуй, на то, что было в нем. Придвинулась ближе к нему, как только отстранился, упал рядом, осознав, что мне трудно дышать. Взяв мою ладонь, поцеловал в основание, с трудом сглотнув и приоткрывая глаза.

Долго в тишине разговор без слов и его губы снова касаются основания моей ладони, когда зарывалась лицом в его шею, обнимая крепче, касаясь еще горячей кожи дрогнувшими, улыбающимися губами.

Он снова в душ, а я, обретая контроль над болидом, пялилась в потолок и задавалась риторическим вопросом — дура ли я? И если да, то почему именно?

Неделя до старта рдеющих знамен, так что, в принципе, маловероятно — это и венчало список слабых аргументов «за», когда на порыве оседлала Костю. Но то, что сейчас было в словах без слов, тут не один наркоз для совести не справится, чувствуешь себя сукой. Не сучкой, а конкретной сукой, прямо самой себе по ебальнику бы съездила, если бы не жалко было.

Хотя… чего переживать? Нормальный мужик, у меня даже подсознание за него проголосовало (нужно, кстати, провериться, но, думаю, помидоров там больше нет), к детям я нормально отношусь, если они нормальные, болид у меня здоровый. Подумаешь, пиздецы одни за другими в жизни, да? На фоне-то таких аргументов!

А вот чихуа-нихуа, — возразил ящик с помидорами, подражая Кате с пинка открывая дверь в рациональность, — одно дело в веселые старты по городам удариться вдвоем и совсем иное, когда не вдвоем.

Едва всплывшие в мыслях слова Стаса о том, что чилиться буду у друзей иногда, намертво задавлены веским — у него шеф не Костолом, которого собственные дети ненавидят. Кот чипирован и воспринимает это положительно. Обоснованно положительно, это уже очевидно, как очевидно и то, почему именно Костя оказывал сопротивление, когда его чипировали и почему сейчас у него чипа нет. Так что ждем, надеемся и верим в семь дней. Дура. Еще и сука, оказывается. Даже помидоры осуждают.

Как же тяжело жить с мозгом и совестью…

Он вышел из ванной быстро, собирался второпях, его уже ожидали. На мгновение прекратив свой неистовый движ перехватил меня, направляющуюся в ванную, и зажимая между собой и стеной у входной двери, сорвал краткий поцелуй.

— Сегодня твой первый рабочий день, Андрюш, — его голос глух и рассыпается в тишину, — через два часа спустись на паркинг, отвезут в офис. Познакомишься с Тимофеем Мироновичем Федосеевым, твоим непосредственным начальником.

Я задержала дыхание, с неверием вглядываясь в лукаво улыбнувшиеся глаза, и в его почти шепоте отчетливо прозвучало эхо смеха:

— Я так понимаю, имя тебе известно. Все время забываю, что ты из истинной нью скул, как минимум знающей историю дисциплины.

— Рифа, — выдавила я ник хакера, с несмелой восторженностью глядя в улыбающиеся глаза. — Руководитель хакерской группы, взломавшей японскую электронную компанию, вторую по величине в мире. Похитили их базы данных и заразили их внутренние локальные сети… в одиннадцати странах… там ущерб примерно в шестьсот миллионов бачей…

По коже мурашки. Федосеева задержали на Филиппинах, где он проживал около года и экстрадировали в Японию. Вернее, попытались, но двойное гражданство, российско-израильское немного воспрепятствовало в этом, и Федосеев хитроумным и не совсем законным образом сначала попал в Израиль, а когда Европол попытался вырвать его оттуда, то оказался в России, где и поехал отбывать, потому что в Японии ему грозило гораздо больше, чем отечественная двенашка, а с местного Дону японцам выдачи нет, тем более, когда чистосердечное в отделе пишут, лишь бы побыстрее закрыли.

— Доказали только десять, — прыснул Анохин не без удовольствия, чуть прикусив меня за кончик носа. — Тимофей Миронович двенадцать лет отсидел и пришел ко мнению, что сидеть он больше не хочет. Решил заняться легальным бизнесом. Вот. Сегодня будешь у него стажироваться.

Отцы-основатели, он говорил о встрече выпускников…

— Он… — только стала озвучивать свою мысль я, как Костя уже подтвердил:

— Да. Начинали мы вместе.

«… равных не было…»