Константа

Чокнутая, наконец, позволив Вадиму осмотреть ожог на бедре и ладони, покорно уселась на чистый стул. Пока он осторожно оттирал с нее алкоголь, приказав подскочившему администратору принести воды и аптечку, вот в этот момент, Данка посмотрела на Костю Юрича извиняющееся и с мучением, закрепляя его в этом режиме, потому что командор еще и льда скомандовал за этот стол подать. Мимоходом взглянула на меня, горько поморщившуюся глядя на умышленно причиненный себе ожог и танцующих вокруг нее мужиков, разом убравших копья. Так, доводим результат до совершенства:

— Дана, как же так?.. сильно больно? — поднимаясь с места, опираясь ладоням о стол и опрокидывая кофе уже на себя, растерянно возвестила, — ой!

— Женя! — Костя рывком усадил меня на место и приподнял ткань юбки с ног, — горячий?

— Нет, остыл, — виновато глядя на него, пролепетала я.

Сидеть и продолжать криминальные пикировки, когда одна почти по уши заляпана в кофе и недовольно и печально вздыхает глядя на свою одежду, а вторая с ожогом страдальчески морщится, прижимая полотенце со льдом, мужикам было не с руки. Спровадили их покурить, а то мы с Данкой давно не виделись и явно не скоро увидимся, потому что Вадима уже задергали, что джет готов, а он еще настоял, что надо в больницу перед аэропортом нужно заехать. Как только они удалились, чокнутая перестала изображать подстреленную оленину, а я, сочно выругавшись, закурила, мрачно глядя на нее.

— Он нормальный, — сразу в лоб заявила Данка, зажимая сигарету в зубах и подкуривая одной рукой, а второй деловито отшвырнула полотенце и потянулась за бокалом Вадима, в котором было виски.

Я поджала губы сдерживая возражение и вопросительно приподняла бровь. Данка, чокнувшись бокалом с моим, взятым у Кости, после того как мы бахнули вискаря, и выдохнули дым, повторила:

— Да нормальный, правда. — Отставила бокал, снова затягиваясь сигаретой и устало вздохнув, подняла на меня взгляд. — Просто с гибкостью проблема, а когда ему расслабляться? У Константина Юрьевича видела окружение? Он в любой момент в режим гибернации может выйти, они между собой все распределят и все стабильно работать будет. Этот один по большому счету и поэтому он дико устает. У него предыдущий начальник был, Ярый этот, ему-то хорошо, он на Вадима половину спихнет и хвост без напряга перед вышестоящими пушит и какие надо им глаза, такие и делает. Вадим вообще один, ему за всех думать необходимо, причем в постоянном режиме. Он иногда во сне разговаривает, то проценты какие-то посчитает, то налоговую отчетность готовит. — Усмехнулась, удрученно качая головой. — Гиперответсвенный. Мы были-то вместе, считай, всего ничего, он из-за работы два раза чуть не поседел и зама своего уволил. С ними жуткая текучка, потому что не вытягивают его режим и Вадим не то что вдохнуть, моргнуть иной раз боится. Вот и ставит щит сопротивления от всего на всякий пожарный. Человеку нужен человек, Женька, мы всё же социальные животинки. Потихоньку подтяну я людей, много добрых знакомых есть, и когда он дышать свободнее начнет, а не удара со всех сторон ждать, вот тогда и гибче будет. Эти все не теми методами с ним… видела же реакцию на ожог? Его просто переключать надо вовремя.

— Ты так и будешь себе увечья наносить? — С сомнением глядя на чокнутую, поинтересовалась я.

— Я работать с ним начну, это стопроцентная гарантия того, что Вадим Алексеич, помешанный на деле и по достоинству оценивший мой повернутый ум, незаметно предоставил мне рычажок управления. Он ко мне и приставать-то начал, когда я ему схему оптимизации расписала. — Фыркнула Данка, стряхивая пепел и глядя на убито покивавшую меня, понимающую, определенно понимающую, что это и чем продиктовано, ибо я Константина Юрьевича тоже вознамерилась обесчестить сразу после того, как поняла в какую сторону работает сей божественный мозг. — Так что и Константин Юрич и все остальные тут мне проигрывают, — прыснула она, со значением глядя на развеселившуюся меня, — такого оружия у них нет. — Поправила грудь как женский персонаж из «деревни дураков» под мой хохот и встала со стула. — Чего ты расселась тут, Анохина? У нас избы горят и кони бегут. Заряжай брандспоинт и ружье, твой мужик тоже весь на гавно изошел, хоть и держал морду кирпичом и с укоризной мать Терезы смотрел, однако Медуза Горгона все равно пробивалась, как и у этого с трудом гасился порыв мир испепелить. Нелегка женская доля, ой нелегка.

— Но мы с Тамарой охуительный дуэт. — С фальшиво печальным вздохом встала я.

Не торопясь пошли на выход и я, не удержавшись, спросила у спины чокнутой:

— Как Кир понял, что ты у меня?

— По запаху, — гоготнула Данка, прицокнув языком и повернув голову в профиль. — В период ухаживаний он мне парфюм задарил. Мне понравился, с тех пор не меняла. Хороший парфюм привлекает внимание без шума, а возле порога мы, оплакивая твою утраченную невинность, долго сидели и жакет я на полку бросила.

— Он реально хотел замочить дона гандона? — собственно, чего ради и спрашивала.