Константин Ушинский. Его жизнь и педагогическая деятельность

Как ни значительна была перемена, происшедшая в семье маленького Ушинского, она, однако, не отразилась на нем неблагоприятными последствиями. Вскоре после смерти матери он поступил в новгород-северскую гимназию и был так удовлетворительно приготовлен, что выдержал экзамен прямо в третий класс. Судя по той горячей любви, с которою Ушинского вспоминал всегда о своей семье, судя по его вере в благотворное влияние ее на ребенка, – можно с уверенностью сказать, что в лице мачехи он нашел друга, заменившего ему мать. Тот идиллический взгляд на семью, который Ушинский сохранил до смерти, несомненно был почерпнут им в своей родной семье.

Отцовский хутор и гимназия находились на противоположных концах Новгород-Северска; их отделяло расстояние не менее четырех верст. Но, с первых же дней поступления в гимназию и до окончания ее, Ушинский обязательно пешком совершал этот путь, в общей сложности около восьми верст. Ему чрезвычайно нравилась дорога по крутому, живописному берегу Десны, через громадный овраг, отделявший хутор от города. Отправляясь в гимназию, он обыкновенно так торопился, что не всегда даже успевал напиться дома чаю и закусить. Наоборот, если непогода, распутица, жестокий холод или другие какие-либо обстоятельства удерживали его в городе на несколько суток, – он до слез тосковал о своем хуторе.

Любил также Ушинский и свою гимназию, любил товарищей. В третьем классе, куда поступил одиннадцатилетний Костя, как на подбор были великовозрастные ученики, притом преимущественно из среды малосостоятельной, не дворянского происхождения. Это, однако, не помешало мальчику-Ушинскому сблизиться со своими товарищами, бывшими уже в юношеском возрасте. Вскоре он так полюбил их, что за удовольствие считал бывать у них. Если ему случалось не успеть дома позавтракать, – он забегал по пути к своим беднякам-товарищам, радушно делившим с ним свою скудную хлеб-соль. Бедная обстановка в семьях большинства товарищей, их скудный образ жизни, их воззрения и привычки были своего рода новой школой для Ушинского. И эти уроки очень пригодились ему впоследствии, в пору студенчества.

С точки зрения нынешнего педантичного педагогического шаблона, направленного на то, чтобы взвесить, измерить и высчитать каждый шаг, каждое движение учащегося, – можно прийти в ужас от тех порядков, которые царили в новгород-северской гимназии. Между тем по тогдашнему времени гимназия эта считалась одною из лучших, да и в действительности была не слишком дурна, если судить о ней не по внешним только признакам, а по окончательным результатам гимназического образования, – по тому направлению и нравственной закваске, которую она давала своим питомцам.

Сначала – о внешней стороне гимназической жизни.

В новгород-северской гимназии, когда обучался в ней Ушинский, не было даже намека на то, что называется воспитательной частью, воспитательным дозором. Интерната при гимназии не существовало. Учащиеся, в количестве около 400 человек, жили в городе, где кто желал. Находясь под некоторым надзором в стенах гимназии, во время уроков, учащиеся вне гимназии были вполне предоставлены самим себе. Это давало широкий простор тому, что называется “школьничаньем”, которое принимало иногда и не совсем симпатичный характер.

По соседству, например, с гимназией был большой фруктовый сад. Забираясь туда целыми толпами, гимназисты производили порою в нем большие опустошения. Когда же разливались по соседству с монастырем большие лужи, гимназисты устраивали на них целые флотилии, сооружая плоты из досок монастырской ограды. Словом, соседство гимназии с мирной монашеской обителью было во всех отношениях неудобно для последней, и монашествующей братии частенько приходилось быть в неприязненных отношениях с шаловливыми и свободолюбивыми школярами.

Ученики постарше – и классами, и годами – имели иного рода развлечения. Их любимым притоном была слободка, находившаяся в близком соседстве с монастырем, славившаяся веселыми нравами обитателей и не особенной строгостью поведения обитательниц. С наступлением же весны и во все время, пока не замирала природа, гимназисты в свободное время привольно рассыпались на свободе по окрестностям Новгород-Северска, изрытым громадными, причудливыми рвами, где было множество ягод, особенно же – земляники. Здесь устраивались иногда и довольно нескромные пирушки, преподавались новичкам-гимназистам довольно-таки пагубные приятельские уроки.