Константин Великий

Сложнее было с Британией, которая в силу своей морской изолированности создавала гораздо больше проблем. Уже в 293 году Констанций разгромил при Булоне войска узурпатора Карузия, бывшего морского офицера, захватившего в 286 году власть в Британии и на севере Франции и объявившего себя императором — рецидив Галльской империи эпохи «тридцати тиранов». Сам Карузий после этого поражения был убит своим казначеем Гаем Аллектом, захватившим его власть и организовавшим на юге Британии новое сепаратистское государство. В 296 году Констанций вместе со своим префектом Асклепидотом на двух флотилиях приплыли в Британию и победили армию Аллекта, после чего все римские территории на северо-западе были восстановлены. После этого Констанцию пришлось столкнуться с агрессивным германским племенем алеманов в галльском городе Лингон, где варвары устроили ему шестичасовую блокаду, пока не подоспели его легионеры. Но для полного изгнания алеманов в свои леса он сражался с ними у города Виндоннисы (ныне Виндиш в Швейцарии), после чего построил несколько пограничных крепостей между городом Майнцем и Боденским озером, получившим еще название Констанского.

О скромности и проницательности Констанция ходили поучительные легенды. Языческий историк Европий писал о нем: «Он был не только любим, но в Галлии даже почитался наравне с богами и особенно за то, что в его правление избавились, наконец, от Диоклетианова опасного безумия и от Максимиановой кровожадной безрассудности»(«Краткая история от основания города», 364 г.).

Интересный метод кадровой политики один раз применил Констанций. Однажды он собрал всех чиновников своего двора и потребовал принести жертву языческим богам, а за отказ это сделать угрожал отставкой. Не особенно удивились подчиненные Констанция, потому что такие проверки нередко устраивали правители языческих времен. Конечно, цезарь Галлии знал, кто в его подчинении исповедует христианство, а кто язычество, хотя бы потому, что обе группы часто боролись друг с другом за влияние при дворе, а религиозные убеждения самого Констанция были не очень внятны. У нас нет свидетельств о том, что он был христианином, но он совершенно точно не был и антихристианином и, скорее всего, исповедовал солярный монотеизм, как это было очень модно среди образованных воинов того времени. Для многих язычников солярный монотеизм, непосредственно связанный с модными культами Митры и Гелиогабала, был слишком отвлеченной религией, подобно элитарному неоплатонизму и даже самому христианству, которое любому поклоннику десятка антропоморфных и зооморфных богов представлялось чем-то весьма умозрительным. Кроме того, остается открытым вопрос о периоде воцерковления Елены, прожившей с ним целых двадцать лет и так или иначе пытавшейся влиять на мировоззрение мужа. В любом случае можно сказать, что типичным язычником Констанций не был — слишком хорошо он относился к христианству, даже когда самому это могло стоить власти и жизни после эдиктов 303–304 годов… Итак, многие чиновники принесли жертвы богам по его настоянию, и как выяснилось, среди них были те, которые до сих пор изображали из себя противников многобожия. Именно это и требовалось Констанцию: всех тех, кто пошел против своей совести, он отправил в отставку, а отказавшихся участвовать в жертвоприношениях христиан вернул и приблизил к себе. Так он обеспечил своему двору весьма благонадежных чиновников.

Диоклетиан упрекал Констанция в том, что он недостаточно копит государственные богатства, что его казна пуста, и однажды послал к нему по этому поводу целую инспекцию. Констанций славился тем, что не обирал население и даже богачей, справедливо считая, что если люди не будут видеть во власти грабителя, то они больше будут ее поддерживать. Но инспекция Диоклетиана грозила большими неприятностями. Тогда Констанций созвал всех известных ему людей с состоянием и сказал, что только теперь наступил тот момент, когда ему очень нужны деньги. За несколько часов его казна наполнилась золотом, серебром и разными драгоценностями, поэтому цезарю было что показать инспекторам Диоклетиана. Когда они вернулись в Никомедию, Констанций возвратил все богатство их прежним владельцам, что приятно шокировало их всех, а его авторитет еще больше укрепился.