Константин Великий. Первый христианский император

Вполне естественно, что церковь воспользовалась обретенной свободой; Лицинию было на руку, что имя гонителя было стерто со всех монументов и предано позору, как имя тирана.

Лициний заслужил одобрение церкви тем, что арестовал и казнил главных ее преследователей – Певкетия, Кулькиана в Египте и Феотекна в Антиохии. Конечно же он казнил детей Максимина, которые могли претендовать на власть. Однако в самом воздухе Ближней Азии ощущается привкус предательства, который заставляет людей заходить слишком далеко в своих действиях, делать слишком много и переходить пределы разумного. Эта опасность подстерегала и Лициния. Вред ли ему следовало казнить сына Севера. А казнь сына его близкого друга Галерия и вовсе была ошибкой. Эти поступки приоткрыли некие его тайные замыслы, которые представляли интерес для Константина.

Галерий в свое время женился на Валерии, дочери Диоклетиана. Когда Галерий умер, их младший сын Кандидиан был еще ребенком. Максимин Даза сделал предложение вдове Галерия. Однако это предложение не вызвало восторга у Валерии, и Максимин выслал ее на границу Сирийской пустыни, чтобы она могла на досуге поразмыслить над тем, какие блага принесет ей свадьба с Максимином. С ней отправилась и ее мать, жена Диоклетиана.

Все уговоры и просьбы Диоклетиана отпустить его жену, дочь и внука не принесли желаемого результата; вполне возможно, что тот факт, что Максимин держал их как заложников, помешал Диоклетиану поставить свою подпись под Миланским эдиктом. После смерти Максимина Даза они сочли, что изгнание их кончилось. Валерия и ее мать поспешили в Никомедию, взяв с собой и мальчика… Этого мальчика, сына Галерия и внука Диоклетиана, казнил Лициний. Валерия с матерью попытались добраться до Салоны, где жил Диоклетиан. Однако прежде, чем они оказались в Фессалониках, их настигла погоня. Их тела были брошены в море.

Эта история, очевидно, должна была привлечь всеобщее внимание. Она привлекла гораздо большее внимание, чем хотелось бы Лицинию. Вряд ли он мог более ясно заявить о своих притязаниях на трон всей империи и о том, что ничто не остановит его на пути к намеченной цели… Кроме того, устранив всех возможных соперников, он стал единственным препятствием на пути Константина к единоличной верховной власти. Это было опасно для Лициния, поскольку Константин предпочитал первым наносить удар.

Для того чтобы нанести удар первым, как правило, надо найти веский повод. Однако момент был настолько удобным, что Константин не стал тратить время на поиски подходящего предлога.

После женитьбы на Анастасии патриций Вассиан стал цезарем при Константине. Его полномочия и статус нам точно не известны, но, без сомнения, они не вполне укладывались в схему, созданную Диоклетианом. Вероятно, Константин еще окончательно не определился относительно своей будущей политики; в любом случае его владения на тот момент были не настолько велики, чтобы возникла необходимость в наместнике, предусмотренном схемой Диоклетиана. Вассиан, по-видимому, остался недоволен ситуацией. Возможно, с его стороны это было неразумно, однако современный историк не может судить о том, насколько он рисковал. Мы только знаем, что он не скрывал своего разочарования, поскольку Лициний знал достаточно, чтобы выразить ему вежливое сочувствие. Лициний вмешался в события не без причины. Назначение Вассиана произошло с его ведома и одобрения, так что у него было право голоса в этом вопросе. Друзья Константина открыли ему, что Лициний вступил в тайную переписку с Вассианом и убедил его силой взять то, чего он не мог добиться уговорами и просьбами. Вассиан был арестован, подвергнут пыткам и казнен. Остальные участники заговора бежали в Иллирию под крыло Лициния.

Когда Константин потребовал выдать беглецов, Лициний повел себя крайне высокомерно. Однако неудачливые заговорщики интересовали Константина меньше всего. Единственное, что ему было нужно, – это повод для нападения на Лициния; и он счел, что теперь у него такой повод есть. Его армия (которая, как большинство армий, не хотела участвовать в несправедливой войне) была удовлетворена тем, что они идут сражаться за правое дело.

В начале октября 314 года Константин перешел границу восточной части империи, вероятно, возле Норика, где собиралась его маневренная армия. С ним была только половина войска, и он двигался очень быстро. Мы можем судить о быстроте его передвижения и внезапности атаки по тому факту, что он оказался в 50 милях от Сирмия, прежде чем Лициний сумел преградить ему путь. Константин занял прочную оборонительную позицию между горой и болотом и окопался там.