Константин Великий

История римской власти от Максимина Фракийца до Диокла называется эпохой «солдатских императоров» (235–284 гг.), а иначе тем самым «кризисом III века», обнажившим варварскую во всех смыслах этого слова сущность государственной системы, основанной на произволе карательного аппарата, а не на общеобязательных законах и нравственных традициях. Как и все части общества, Церковь была одной из жертв этого произвола, но вместе с этим его победительницей, потому что люди, осознающие невозможность такого правопорядка для человеческого существования, все больше обращались именно к христианству.

С концом III века мучения христиан не закончились — их ожидал новый этап выживания и сопротивления, но на сей раз последний.

18. Основание тетрархии

Начиная с Клавдия II Готского, то есть с 268 года, все римские императоры по происхождению были иллирийцами, хотя и не были связаны родственными узами, почему их собирательно называют «иллирийской династией». Иллирия — это территория Западных Балкан, омываемая Адриатическим морем, то есть непосредственный сосед Греции и Италии, где-то даже посредник между ними, а потому сами иллирийцы воспринимались как варвары, наиболее близкие к цивилизованному миру. Правда, необходимо учитывать, что к концу III века, когда уже все свободное население Римской империи выросло в осознании себя римскими гражданами, а на римском престоле успели побывать варвары со всех континентов, само понятие «варварства» существенно размывалось, а равным образом и само представление об истинно римской идентичности. Поэтому то, что еще сто лет назад было невозможно себе представить, теперь было в порядке вещей, как, например, многолетняя череда иллирийцев в качестве «гарантов римской государственности». Иллирийцем был и Диокл, при восшествии на престол сменивший свое имя на подобающее римскому императору — Гай Аврелий Виктор Диоклетиан (правил в 384–305 гг.), и хотя многие воспринимали его как очередного временщика, он продержался у власти более двадцати лет и даже ушел по собственной воле, проживя еще восемь. Подобных рекордов Империя не знала со времен Антонинов, после которых большинство императоров правило не более трех лет, а меньшинство не более шести. Забегая вперед, можно сразу сказать, что Диоклетиан был одним из самых талантливых и одновременно умных правителей Империи за всю ее историю, но при этом весьма противоречивым в своих действиях, вплоть до того, что, имея все шансы остаться в памяти Церкви как настоящий, Богом данный царь, он дискредитировал свое имя чудовищными и практически ничем не объяснимыми гонениями на христиан.

Секрет успеха Диоклетиана заключался в том, что вопреки «священной» традиции при захвате власти каждого нового императора устраивать акцию тотального унижения и ограбления их бывших неприятелей Диоклетиан в этой смуте не отнял ни у кого «ни имущества, ни славы», как писал о нем историк Аврелий Виктор (IV в.). При довольно либеральном отношении к подданным, во всяком случае на фоне предшествующих узурпаторов, Диоклетиан вдруг совершил то, что вполне ожидали от любого нового правителя в те времена, а именно — объявил себя единоличным правителем Империи и отменил принципат, как смешную фикцию. Действительно, если уже скоро как три столетия звание «первого среди равных» консула означает пустую формальность, то зачем обманывать себя и других людей? Мы можем вспомнить, что многие императоры начинали и заканчивали свое правление с самопревозношения до небес, но все они действовали в рамках фиктивного права и сохраняли его преемникам.

Диоклетиан отменяет эту фикцию и вводит новую систему, которую историки назовут «доминат» от основного обращения, которое новый правитель вслед за Аврелианом ввел в отношении себя — dominus, то есть «господин» или «государь», предполагающую на тот момент, что все остальные люди становятся его слугами и рабами. Конечно, это был полный конец западного римского республиканизма и максимальное приближение к восточному деспотизму. Обращаться к себе формулой «dominus et deus» («господин и бог») требовали еще Домициан и Аврелиан, но у Диоклетиана это стало официальной традицией. В этой связи само понятие «император» отходит на второй план, поскольку оно все-таки имеет республиканское происхождение и означает держателя «империума», а не «божественного василевса» в азиатском смысле слова как наместника божественной воли на земле и посредника между миром людей и богов. Иными словами, такие понятия, как imperator, ceasar, princeps, — это республиканские функции, предполагающие существование определенного гражданского права. Dominus — это религиозное понятие, предполагающее существование соответствующей онтологии.