Константинополь: история и археология древнего города

Это начало породило ряд особенностей, последствия которых будут детально рассмотрены ниже. Как наследница Римской империи, Византия всегда соблюдала основополагающий принцип административного единства[2]. Константинополь (как и Рим) постоянно сохранял или быстро восстанавливал (как после завоевания крестоносцами в 1204 году) свой статус центра государства. С момента основания в IV веке и до завоевания турками в 1453 году он всегда оставался столицей империи. Никакой другой европейский город не мог сравниться с ним по древности. Никогда (за исключением короткого отрезка времени после Четвертого крестового похода в XIII веке) другие области державы не становились настолько самостоятельны, чтобы там возникли «города-конкуренты». Зависимые от столицы территориально-административные единицы империи, разные по форме и наименованию, которые сменили собой провинции Римской империи в VII–VIII веках, имели собственные центры ровно в том смысле, какой был определен выше, когда речь шла об истории города. Часто встречающееся мнение, что в Византийской империи не было городов, безосновательно. Многие из них, однако, подвергались частым нападениям враждебных соседей и временно или навсегда включались в состав враждебных Византии государств. Но, самое главное, у нас почти нет письменных источников по их истории, тогда как археологические исследования византийских провинциальных городов (насколько они вообще возможны из-за позднейших перестроек и способны дать содержательную информацию) находятся еще на начальной стадии.

Таким образом, Константинополь занимает положение, во всех отношениях исключительное. В его развитии отразилась история империи. Политический расцвет империи соответствует (почти всегда) подъему в развитии города, а неудержимый упадок в XIV–XV веках проявляется в разрушении зданий и сокращении населения.

История города, в принципе, должна основываться на балансе письменных и материальных (археологических) источников. С Константинополем это, увы, не так. Письменные источники составляют здесь как минимум четыре пятых, и без них историю города представить себе невозможно, хотя многие древние города (например, Остия, Помпеи, Гераса) раскрывают перед нами пеструю картину городской жизни только благодаря раскопкам. Какое впечатление получили бы мы от Константинополя только на основе видимых сегодня памятников? Сохранившееся кольцо стен позволило бы сделать вывод о произошедшем некогда расширении города и о его статусе мегаполиса и крупного военного центра. Многочисленные открытые и подземные цистерны, видимый на участке примерно в километр акведук и сохранившиеся до сих пор (или археологически легко обнаружимые) порты обеспечивали, очевидно, материальную основу жизни горожан.

На их жизнь должно было накладывать свой отпечаток и прямо-таки чрезмерное благочестие, ибо везде, где из прошлого возникают остатки зданий, это оказываются церкви или монастырские строения. Один лишь Ипподром напоминает о характернейшей черте городской жизни, сохранившейся от прежних времен (когда такие сооружения составляли важную часть стандартного облика города). Еще стоят несколько высоких колонн, которые некогда возвышались на площадях. Откуда этот город управлялся и администрировался, осталось бы, однако, неизвестно, если бы мы опирались только на археологические источники. Сохранилось лишь одно дворцовое здание (так называемый Текфур Сарай), на крайнем севере города: оно расположено далеко от центров его жизни и в некотором смысле опирается на его стену. Немногочисленные фундаменты Большого дворца и мозаики, найденные археологами под мечетью Султан-Ахмет не могут, конечно, быть дворцом самого значительного – на протяжении столетий – правителя христианского мира! Получается, Константинополь – это фата-моргана?

Такой ответ был бы все же преувеличением: в топографическо-археологическом обзоре Города оборонительным сооружениям посвящено 38 страниц, церквям – 140, дворцам – 24 страницы, а площадям как средоточиям городской жизни – 30[3]. При этом следует отметить, что идентификация почти всех этих построек возможна только при помощи письменных источников. Если их нет, как в случае прекрасной Килисе Джами (на севере, ниже мечети Султан Сулейман), здание остается неидентифицированным и носит турецкое название («церковь-мечеть»)[4]. Когда в 1959 году в ходе дорожных работ были открыты огромные фундаменты некоей церкви, лишь благодаря сохранившейся в рукописи эпиграмме (и нескольким фрагментам высеченного в камне оригинала, обнаруженным на этом месте) стало возможно отождествить это здание с храмом св. Полиевкта[5]. И теперь мы знаем, что некоторые столпы и капители именно этой церкви в XIII или XIV веке были перевезены в Венецию и Барселону, где их можно видеть и по сей день[6].