Константинополь Тихоокеанский (СИ)

Проведя с генералом пару дней я успокоился — Образцов прекрасно понимал здешние расклады и плотными колоннами вести солдатиков под пушки не планировал. Да и где набрать столько солдат? Даже «раскулачив» эскадру и получив две «морские» пехотные роты мы не могли закрыть все направления не такого уж и большого кусочка родимой русской землицы. Да, русской! Церквей сейчас было аж три штуки — две в форте Росс, одна, моряками поставленная в Константинополе Тихоокеанском, а в бывшем поместье Саттера Ефим Фомич Кустов сотоварищи недолго думая зафигачили часовенку, по всем правилам и канонам старообрядческого церковного зодчества. И когда только успел бравый есаул? Ведь он, разогнав всех по работам, с десятком единоверцев в страшной тайне промышлял золотишко. Причём промышляли собственно три опытных старателя, а остальные шесть во главе с Кустовым обеспечивали «ближний круг охраны».

По сию пору конспирацию удавалось блюсти, а отлучки бригады старателей маскировались разведкой местности и заготовкой пограничных столбов. Насколько долго это будет продолжаться, — чёрт его знает, но пять пудов «верхового и лёгкого» золота уже находились под круглосуточной охраной моих телохранителей, благо дом-резиденция великого князя в форте Росс стоял отдельно от прочих строений и был подготовлен к возможному штурму.

Образцов деятельность отряда Кустова в целом одобрил, указав лишь на особо опасные направления, откуда могут просочиться на территорию Русской Калифорнии банды индейцев или отряды американской армии. Кстати, генерал привёз с наших «восточных рубежей» те же самые новости, — белые колонисты переселенцы чрезвычайно напуганы истреблением отряда Фримонта и считают это делом не индейцев, а мексиканцев или даже коварных русских. А потому «пионеры» пугливы, покорны и предпочитают без споров убраться подальше.

— Не доверяю я показушному миролюбию протестантов, Сергей Вениаминович. Эта сволочь была заранее оповещена о войне, о грядущем перевороте в Сономе. Но мы сначала смешали им карты, сами взяв власть в Сономе, а потом Кустов показал, кто здесь настоящий следопыт, а кто горлопан и пустобрёх.

— Ваше высочество, — от волнения генерал даже позабыл вставить в титулование «императорское», — так что же, отряд Фримонта…

— Вы удивительно догадливы, господин генерал-майор. Кустов после того дела и скаканул через чин, кстати, как и вы. Только подполковник Обра зцов ради такого карьерного роста всего лишь прибыл из Санкт-Петербурга в форт Росс и генеральские погоны носит, уж простите, авансом, а Ефим Фомич в глаза смотрел матёрым вражинам, когда их резать пришлось.

Образцов не обратив ни малейшего внимания на мою иронию только повторял потрясённо, что общался в казаками, с самим Кустовым, подробно расспрашивал об обстоятельствах обнаружения убитых американцев. И ни на секунду не усомнился, не заподозрил станичников в неискренности! Хотя и выслушивал до этого «сплетни и домыслы» перепуганных фермеров-колонистов…

Да, не ошибся я в подборе кадров. Но каково генштабисту то сейчас — мир рушится!

— Сергей Вениаминович, хватит причитать, вы человек военный и понимание о тайне и секретности имеете.

— Ваше императорское высочество, — «оклемался» генерал, — это был некий экзамен, проверка?

— Если и назвать сие экзаменом, то скорее для пластунов, насколько они чисто сработали, что даже вы, опытный офицер их не заподозрили. Значит — умеют мои орлы не только глотки супостату перехватывать, но и помалкивать. Но теперь, Сергей Вениаминович, мы в одной упряжке. Впряглись и тянем потянем воз, именуемый Русской Калифорнией. Я эту благодатную землю, как солдаты говорят — райскую, не сдам ни за что. Пускай хоть половину армии САСШ сюда решатся перебросить пре зидент Полк и его банда конгрессменов.

— Не думаю, ваше императорское высочество, что в этом году, не разбив мексиканскую армию, в Калифорнию пошлют крупные воинские отряды. Время работает на нас и пока не захвачены Монтерей и Лос-Анджелес маловероятно, что американская эскадра посягнёт на Сан-Франциско и на стоящий там российский стационар.

— Кстати, генерал, как вам мормоны? Вы же их видели, общались.

— Двоякое впечатление производят. С одной стороны набожностью, трудолюбием, большими и дружными семьями схожи с теми же староверами российскими, но в то же время и напоминают механических болванчиков, с заданными мыслями и движениями. Нет души, нет порывов, одни библейские инструкции. Наши-то более страстные натуры, вспомните хотя бы житие протопопа Аввакума.