Константинопольская и Русская Церкви в период великих потрясений (1910-е – 1950-е гг.)

В заключительный период Второй мировой войны и первые послевоенные годы были предприняты попытки ликвидировать некоторые расколы в Русской Православной Церкви, в создании которых в свое время принимал участие Вселенский Патриархат. Так, например, 6 марта 1945 г. вернулись в юрисдикцию Московского Патриархата приходы Эстонской Православной Церкви. 28 октября того же года Патриарх Алексий написал Константинопольскому Патриарху Вениамину о намерении вновь принять под свою юрисдикцию Финляндскую Православную Церковь, «как находившуюся всегда в ведении Церкви российской»[309], однако из этого ничего не вышло (Финляндская Церковь так и осталось автономной в юрисдикции Вселенского Патриархата).

23 января 1946 г. Патриарх Алексий писал председателю Совета по делам Русской православной церкви Г.Г. Карпову о том, что, учитывая «фактическую потерю авторитета среди православного мира «Вселенским» Константинопольским патриархатом», надо «принять действенные меры в деле собирания в лоно Матери-Церкви еще не воссоединенных с нею епархий (Сев. Америка, Финляндия, Южн. Америка, Польша)». В связи с этим Первосвятитель предлагал заняться вопросом «об «убеждении» (чрез митр. Фиатирского Германоса в Лондоне или при посредстве экзарха Болгарского Стефана) Константинопольского патриарха Вениамина в необходимости прекратить его прежнюю политику в отношении к Русской Православной Церкви и отказать в дальнейшем «окормлении» («временном» – согласно томосов Константинопольского патриарха) Польской и Финляндской церкви»[310].

Через неделю, 29 января, Патриарх Алексий отправил письмо митрополиту Варшавскому и всея Польши Дионисию (Валединскому), в котором указывал: «Ожидаем возвращения Православной церкви в Польше к каноническому порядку. Уверены, что и Вселенская патриархия, стоящая, как подобает, на страже священных канонов, признает благовременным восстановление в Православной церкви, находящейся на территории Польской Республики, правильного и законного церковного строя, вытекающего из ее положения дщери Р[усской] П[равославной] ц[еркви]»[311]. Однако это требование выполнено не было.

После окончания Второй мировой войны под влиянием патриотических чувств – своих и паствы глава Западно-Европейского экзархата митрополит Евлогий (Георгиевский) принял решение вернуться в лоно Матери-Церкви. 29 августа 1945 г. к Патриарху Алексию поступило ходатайство митрополита Евлогия, архиепископа Владимира и епископа Иоанна «о принятии их с приходами в каноническое единение со всею Русской Православной Церковью». 7 сентября 1945 г., после поездки митрополита Николая (Ярушевича) в Париж, Священный Синод Московского Патриархата принял постановление о воссоединении с Русской Церковью 75 приходов Западно-Европейского экзархата, а 11 сентября 1945 г. был издан указ Патриарха Алексия № 1171, удовлетворивший ходатайство Владыки Евлогия с сохранением статуса экзархата[312]. Выступая 29 августа на Епархиальном собрании, созванном по вопросу воссоединения, митр. Николай несколько дезинформировал собравшихся, уверяя, что вопрос в целом уже урегулирован с Вселенским Патриархом. К сожалению, это оказалось не так.

в последний год своей жизни митрополит Евлогий (Георгиевский) дважды обращался в Константинополь за разрешением вопроса о своем каноническом положении, однако Вселенская Патриархия ничего не ответила на его запросы. Так, 1 октября 1945 г. в своем письме к Патриарху Вениамину Владыка Евлогий писал: «Наше воссоединение с административным организмом Московской Патриархии и каноническое подчинение ему отныне предрешено. Но формы нашего подчинения, управления и дальнейших при этом взаимоотношений со Вселенским Престолом еще не выяснены. Само собой разумеется, что Патриарх Московский кир Алексий не замедлит вести по сему предмету с Вашим Святейшеством надлежащие переговоры. Всем этим указуется срок окончания действия статута нашего Экзархата во всей ее настоящей полноте особыми актами Вселенского Престола и Московского Патриарха»[313].

4 ноября 1945 г. Патриарх Алексий телеграммой сообщил Патриарха Вениамина, что с его устного благословения, переданного из Константинополя митрополиту Евлогию, было «осуществлено присоединение к нашей Матери-Церкви Экзархата Западной Европы», и попросил на это письменное благословение на это Константинопольской Патриархии, но и данный запрос остался без ответа[314]. Возможно, причиной была тяжелая болезнь Патриарха Вениамина, кроме того, на позицию Константинопольской Патриархии могли повлиять политические осложнения, возникшие в этот период между Турцией и Советским Союзом[315]. Владыка Евлогий временно считал себя экзархом двух Патриархов и обоих поминал за богослужением.