Константинопольский Патриархат и Русская Православная Церковь в первой половине XX века

Вскоре по указанию Константинопольского Патриарха во Францию приехал его экзарх — митрополит Фиатирский Герман (Стренопулос), который настоял на соборном решении спорного вопроса. 16 сентября под председательством митрополита Германа в Париже состоялось заседание Епархиального совета, который постановил, что окончательное решение о возглавлении Западно-Европейского экзархата будет принято на Епархиальном собрании. В это время Епархиальное управление выпустило «Осведомление», в котором оспаривалась законность перехода экзархата в юрисдикцию Московской Патриархии без согласия Константинопольского Патриарха. Действия митрополита Евлогия назывались «поспешными» и совершенными «вопреки установившейся в Экзархате практике» обсуждения вопросов с епархиальными органами и паствой. На следующий день Московский Патриарх Алексий упразднил Епархиальное управление и объявил намечаемый без его благословения Епархиальный съезд незаконным[295].

Однако это не помогло, состоявшееся 16–20 октября Чрезвычайное Епархиальное собрание клира и мирян значительным большинством голосов приняло решение: «..не принимать к исполнению указ Московской Патриархии, неканонически посягающего на упразднении над нами власти Вселенского Патриарха». Епархиальное собрание просило архиепископа Владимира представить Вселенскому Патриарху ходатайство о том, чтобы сохранить экзархат в прежнем качестве автономного Русского экзархата в лоне Константинопольского Патриархата. Ответ Вселенской Патриархии, последовавший 20 марта 1947 г., извещал, что Патриарх Максим грамотой от 6 марта удовлетворил ходатайство Епархиального собрания[296]. Следует отметить, что отделение Западно-Европейской епархии от Русской Православной Церкви в 1947 г., как и в 1931 г., не было каноническим актом: епархия может отделиться от своей Поместной Церкви только с разрешения ее высшей власти и ее Собора.

Верными Патриарху Алексию во Франции остались лишь несколько приходов. Назначенный Московской Патриархией экзархом Западной Европы митрополит Серафим (Лукьянов) в письме Патриарху Алексию от 31 марта 1947 г. просил исключить из состава иерархов Русской Церкви архиепископа Владимира (Тихоницкого), епископов Никона и Иоанна, отошедших под юрисдикцию Константинополя, а также «заявить Константинопольскому Патриарху протест по поводу его антиканонического деяния относительно вверенного мне экзархата, каковые деяния являются вызовом против прав и интересов Русской Церкви, нарушающим мир в междуцерковных отношениях. Протест Вашего Святейшества необходимо было бы сообщить главам всех Автокефальных Церквей»[297].

27 мая 1947 г. Московская Патриархия издала указ о лишении трех архиереев экзархата и примкнувшее к ним духовенство «права именоваться священнослужителями Русской Православной Церкви». Константинопольский Патриарх еще 6 марта 1947 г. назначил архиепископа Ницского Владимира (Тихоницкого) своим экзархом в Западной Европе и 8 июля того же года возвел его в сан митрополита. Позднее митрополит Владимир предлагал Первоиерарху Русской Православной Церкви за границей митрополиту Анастасию подчинить экзархат Архиерейскому Синоду РПЦЗ при условии, что Синод признает главенство над собой Вселенского престола, но Владыка Анастасий с этим условием не согласился[298].

В первые послевоенные годы была предпринята попытка превратить Московский Патриархат в своего рода «Православный Ватикан», отодвинув Константинопольского Патриарха на второй план. Подобные намерения тесно переплетались с планами руководства СССР усилить свое влияние в Турции. Этой стране были предъявлены требования — передать часть Турецкой Армении в состав Советского Союза и допустить размещение советских военных баз в проливах Босфор и Дарданеллы, что позволяло контролировать ситуацию в районе Стамбула (впрочем, при поддержке США данные требования были отклонены).