Константинопольский Патриархат и Русская Православная Церковь в первой половине XX века

Хотя главы Антиохийской, Сербской, Румынской, Болгарской, Албанской и Грузинской Церквей заявили о своем согласии участвовать в совещании, срыв первоначальных планов стал очевиден. Уже 15 июля 1947 г. Патриарх Алексий в письме Г. Г. Карпову предложил перенести совещание на более позднее время, — примерно на весну 1948 г. В начале августа главам Автокефальных Православных Церквей были посланы извещения, что совещание по соображениям более тщательной подготовки докладов откладывается «ориентировочно на лето будущего 1948 г.»[318].

Ответные послания Восточных Патриархов не внушали оптимизма. Так, в частности, Антиохийский Патриарх Александр III 14 ноября писал, что Восточные Автокефальные Церкви не примут участия в совещании «по соображениям не временного и преходящего, но принципиального характера, ибо среди греческих духовных сфер существует мнение, основанное на традиции, что такая инициатива должна принадлежать Святейшему Патриарху Вселенскому», и что среди «упомянутых духовных сфер» существует и оппозиция против проведения совещания в Москве. Александр III советовал Патриарху Алексию обратиться к Вселенскому Патриарху. Об этом же писал в своем послании от 9 октября 1947 г. Александрийский Патриарх Христофор: «Поверьте, что не менее Вас мы чувствуем необходимость созыва этого Собора и желаем его. Не назначайте вообще даты Собора, когда будете говорить о нем. И братски попросите Вселенского Патриарха, чтобы он созвал Собор по Вашему предложению. Если бы он почему-либо отказался созвать Собор, и этот отказ явился бы несправедливым и неполезным для Церкви, тогда все мы окажем содействие этому созыву»[319].

Прибывший в ноябре 1947 г. в Москву представитель Антиохийского Патриархата митрополит Гор Ливанских Илия (Карам) на совещании у Патриарха Алексия 19 ноября сообщил, что «патриархи-греки» — Константинопольский, Александрийский и отчасти Иерусалимский с большой подозрительностью относятся к инициативам Московской Патриархии, опасаясь ее возрастающего влияния, и рассматривают их, как попытку самого Алексия стать Вселенским Патриархом. Эти опасения усилились после получения приглашений в СССР на планируемое в 1948 г. Всеправославное совещание, после чего указанные Патриархи организовали «блок против Москвы» и пригласили присоединиться к нему Антиохийского Патриарха, который якобы ответил категорическим отказом. Митрополит Илия также сказал, что его Патриарх отказался от «больших денег», которые предлагали ему англичане, в отличие от остальных Восточных Патриархов, принявших крупные суммы от правительств США, Великобритании и Греции[320].

В этой ситуации Московская Патриархия и советское руководство решило ограничиться более скромной задачей — проведением в Москве летом 1948 г. совещания глав Православных Церквей под благовидным предлогом празднования 500-летия автокефалии Русской Церкви. Поскольку на приезд значительной части Восточных Патриархов надежды уже не было, на совещании намечалось окончательно оформить европейский «Православный блок»[321]. 3 декабря 1947 г. Г. Г. Карпов направил в Совет Министров докладную записку, в которой сообщалась, что Московская Патриархия берет на себя все расходы по устройству совещания, на утверждения также предоставлялись план его проведения и проект соответствующего распоряжения Совета Министров[322]. Еще в одной докладной записке от 13 февраля 1948 г. Карпов писал, что в современной международной обстановке необходимо сохранить «сложившееся единство Православных Церквей стран новой демократии путем более тесного сплочения их вокруг Русской Православной Церкви», а также выработать и принять «единое мнение по общецерковным вопросам». В результате распоряжением Совета Министров от 25 февраля Московской Патриархии было разрешено провести совещание глав Автокефальных Православных Церквей в июне 1948 г[323].

С целью убедить глав Поместных Православных Церквей в праве не только Константинопольского, но и Московского Патриарха созывать Всеправославное совещание в ноябре и декабре 1947 г. в «Журнале Московской Патриархии» были опубликованы статьи проживавшего в Югославии известного русского богослова С. В. Троицкого («О границах распространения права власти Константинопольской Патриархией на „диаспору“» и «Где и в чем главная опасность»), который после обширного канонического анализа делал явно недружественный по отношению к Фанару вывод: «Отсюда следует, что с титулом „Вселенский“ в применении к Константинопольскому Патриарху можно было мириться только пока действовала „икумени“ — Византийская империя, а после того, как она прекратила существование, титул этот потерял всякое основание и свидетельствует лишь о папистских тенденциях его носителя»[324].