Константинов крест [сборник]

Тут же, на одном дыхании, протараторила, что работает заместителем директора нового торгового центра «Рио». Один из поклонников пристроил. Сапега, правда, вздумал ревновать. Но она этому альфонсу уже объявила, что если за год не разбогатеет, она его вообще бросит. Кому нужен мужчина без жалкого миллиона? И чего стоит женщина, не умеющая такого мужчину найти.

Оленька, не скрываясь, прошлась насмешливым взглядом по подруге-неудачнице.

После этого общаться с ней Ксюше расхотелось совершенно. И от предложения зайти в гости («Жека будет рад») она уклонилась.

Да Оленька особо и не настаивала. Через пару минут заторопилась, прозрачно намекнув, что опаздывает на очередной пасьянс. Кажется, она совершенно не изменилась.

А вот личная жизнь самой Ксюши по существу иссякла. Правда, подружки-продавщицы несколько раз пробовали знакомить ее с парнями. Но знакомства эти, как правило, обрывались на первой встрече. Редкие же случаи физической близости заканчивались неизменным разочарованием, в котором, возможно, повинна была она сама, — не ощущала в себе сил не то что для любви, но и для увлечения.

К тому же она давно была не такой хорошенькой, как прежде. После пережитых потрясений на чистом когда-то лице горной грядой проступили угри и прыщи, которые приходилось тщательно замазывать по утрам.

Впрочем, на расстоянии, да еще под слоем косметики, это пока не было заметно. И мужчины, особенно в подпитии, — а почему-то к парфюмерному отделу они шли чаще всего именно в таком состоянии, — считали своим долгом похорохориться перед смазливой продавщицей.

Ксюше пришлось овладеть искусством тактично избавляться от домогательств ухажеров, ухитряясь при этом польстить их самолюбию. Так что, погусарив, почти все они что-то да покупали.

Как раз сегодня, в конце дня, к отделу подошел ладный, лет тридцати мужчина с волнистыми ржаными волосами, пронзительно голубющими глазами и нежным румянцем на мальчишески застенчивом лице.

— Чем интересуетесь? — дежурно отреагировала Ксюша, чтобы не выдать интереса, который невольно вызвал в ней незнакомец.

— Вообще-то вами, — ответил он, отчего-то волнуясь. Удивительно — но пошлая эта фраза в его устах не выглядела привычным, забубенным хамством.

Тем не менее Ксюша, измотавшаяся за день, сочла нужным обидеться.

— Меня нет в прейскуранте, — намеренно резко отреагировала она. И сама удивилась, как вдруг засмущался он. Румянец на щеках заалел, большие ресницы захлопали.

— Я что-то не то сказал? Обидел?

— Ничего. Я привыкла. Профессия, знаете ли, предполагает, — хмуро извинила Ксюша. — Покупать будете? Для жены или для девушки.

— Для девушки! — обрадовался он. — Помогите что-нибудь выбрать.

— Что значит «что-нибудь»? — Ксюша продолжала для виду сердиться, хотя в своем смущении он сделался очень милым. — У нас широкий ассортимент. Всё зависит от бабок.

— Бабок? — он наморщил лоб, словно ожидая подсказки.

Ксюша нахмурилась, — чего не терпела в мужиках, так это позерства. Она намекающе потерла пальцы.

— Ах, это! — он обрадованно полез в карман и вытащил тугую пачку тысячерублевых купюр. — Хватит?

— А можно не выпендриваться?! — на этот раз Ксюша рассердилась неподдельно. Она повернулась в сторону подсобки, из которой как раз выглянула старший продавец. — Видала, Таньк? Еще один юморист на нашу голову.

Странный незнакомец быстро захлопал ресницами, очевидно, соображая, чем вызвана вспышка гнева.

Татьяна подошла поближе, стрельнула глазами на купюры.

— Этого хватит, чтоб полотдела скупить, — хмыкнула она. — Вот, к примеру.

Она поставила на прилавок флакончик «Gucci ENVY», осторожно вытянула из пачки две тысячерублевки, отсчитала небогатую сдачу:

— Недешево, конечно. Зато не фуфло. Любая девушка будет рада.

— Правда? — покупатель пододвинул флакончик Ксюше. — Радуйтесь, пожалуйста.

— Да вы!.. — Ксюша задохнулась. То ли и впрямь в гневе. А больше потому, что чувствовала на себе испытующий взгляд Татьяны. — Я уже сказала, что не продаюсь. Словом… — она облизнула губы. — Спасибо за покупку.

— Я всё-таки что-то не так сделал, — уныло догадался мужчина. — Но я не хотел обидеть. Наоборот. Думал подождать вас. Проводить до дому.

— А то без вас некому, — огрызнулась вошедшая в раж Ксюша.

Незадачливый ловелас потерянно кивнул, неохотно отошел к лестнице и, всё еще колеблясь, скрылся из виду, оставив духи на прилавке.

— Еще одно забуревшее быдло, — неуверенно залепила вслед Ксюша. В ожидании поддержки скосилась на Татьяну.

Но та, всегда жестко пресекающая флирт сотрудниц с покупателями, на сей раз отчего-то улыбалась:

— Ну нет. Что угодно, только не быдло. Странный, правда, немного. Но… Ты видела, какие у него бездонные глазищи? Байкал — не меньше!

Замужняя мать троих детей грустно вздохнула. И после паузы убежденно добавила:

— Дура ты, Ксюха!