Констебль с третьего участка

Оказалось, что собрать членов Ойряхтас на внеочередное заседание, это отнюдь не то же самое, что вызвать суперинтендантов к комиссару, и, даже министров к канцлеру. Нету у них дисциплины, не привыкли они, бросив все дела, мчаться в Большой Холл по первому зову. Как мне рассказал дежуривший в ночь констебль Хайтауэр, мистер Канингхем вернулся в участок уже довольно поздно, и долго что-то обсуждал с дожидавшимися его господами Ланиганом и О`Ларри. Судя по тем обмолвкам, что услыхал Мозес от уходящих домой инспекторов (а пребывали они при том в изрядной ажитации), совместное заседание палат, где мистер Спок должен был прочесть некий доклад, было назначено на сегодняшний полдень, и то, лишь при вмешательстве канцлера О`Каралана удалось организовать такую спорую встречу. Ну оно-то понятно — люди в Ойряхтасе все сплошь знатные или хотя бы богатые, привыкли командовать, но не подчиняться. Их бы на недельку к сержанту Сёкли под начало…

На разводе меня поставили в дежурную группу, а прочих парней, чья смена еще не наступили, или же и вовсе выходных в этот день, также оставили на участке в тревожном ожидании. Сохранить от них в тайне то, что наконец удалось выяснить место нахождения убийцы матери Лукреции, конечно, не вышло, потому и отлучаться всем, не занятым на патрулировании, было запрещено. Болтун, как говорят, находка для шпиона. А этот самый Дэнгё-дайси самый натуральный шпион и есть.

Ближе к обеду, когда напряжение на участке достигло практически своего пика, а дождь успел оттарабанить по крышам, в участок пожаловал доктор Уоткинс.

— Нет, инспектор. — медик шел через общий зал вмести со встретившим его у порога мистером Ланиганом. — Мне, разумеется, лестно Ваше предложение поучаствовать в аресте, но смысла я в этом не вижу никакого. Убийство раскрыто, личность преступника и его мотивы установлены, что мне в этом деле теперь за интерес?

— Ну а Шарлотта Баксон и пропавшие чертежи? Что Вы про них скажете?

— Арест лже-ниппонца найти Баксон нам не поможет. — флегматично отозвался доктор. — Что же касается чертежей, то они все это время находились у вас, в полиции.

— Вот как? — озадачено произнес инспектор. — С чего Вы взяли? Насчет чертежей, я имею в виду — насчет Баксон я согласен.

— Ну, мистер Ланиган, это же очевидно. — мистер Уоткинс позволил себе легкую улыбку. — Не надо быть специалистом по старинным фолиантам, чтобы заметить — все найденные у матери Лукреции книги написаны на бумаге, кроме одного.

— "Радужная нить". - кивнул инспектор. — Она написана на пергаменте. Для востока этот материал не характерен, хотя и не понимаю, что нам это дает. Пергамент был дорогим материалом, его чистили от надписей и использовали по много раз. Вероятно, некий европейский том, через Чайну, попал в Ниппон и там был таким образом применен.

— Но иллюстрации, а их довольно много, выполнены на бумаге, и просто приклеены к страницам. — заметил доктор.

— И в этом ничего удивительного нет. — ответил мистер Ланиган. — В Ниппоне отсутствует культура нанесения изображений на пергамент, и все пергаментные книги там иллюстрируются именно таким образом.

— Ну так отклейте одну из иллюстраций, и отыщите искомый чертеж. — усмехнулся Уоткинс. — Тайные послания в Ниппоне передавались и таким вот именно образом.

— Потрясающе! — инспектор замер на месте. — Это необходимо немедленно проверить! Сержант — ключ от хранилища вещдоков, немедленно!

Инспектор, сержант и доктор скрылись в коридорчике, а меня вызвал к себе мистер Канингхем. Эх, ну не мог Старик про меня минут на пять позже вспомнить? Страсть как интересно, право же, угадал мистер Уоткинс про чертежи, или же нет.

Суперинтендант ожидал меня, стоя у окна и разглядывая улицу. Вполне, казалось бы, спокойно и флегматично, вот только легкое постукивание ладонью по бедру выдавало его волнение. Да уж, ойряхтас — это и для него высоты запредельные. Переживает поди, как бы не вышло чего.

— А, Вильк! — он встретил мой доклад о "по Вашему приказанию явился" с явным облегчением, видать от дурных мыслей я его отвлек. — Проходите, мой мальчик, присаживайтесь.

Я аккуратно пристроился на краешке стула, а мистер Канингхем, заложив руки за спину, пару раз прошелся по кабинету туда-сюда.

— Айвен. — наконец обратился ко мне суперинтендант. — Вы далеко неглупы, и понимаете, что если добытая Вами информация окажется неверной, то сегодняшний день станет последним днем Вашей службы в полиции.

Ну… Понимаю конечно. Очень даже волнительно это, чего уж скрывать, да только не верю я, что Добрый Робин мог ошибиться. Нет, мистер Пэк не из таковских.

Да коли б даже и так. Парень я молодой, руки-ноги на месте, голова светлая (все говорят), от жизни в Нижнем Сити не отвык еще — не пропаду коли что. Опять в молотобойцы подамся, а там, глядишь, и в мастера выйду — с грамотой и арифметикой у меня за время службы в полиции куда как лучше стало. Трехзначные цифири в голове складываю.

Или вот в матросы подамся — мир повидаю.